Общаюсь с крымчанами разных национальностей, но от всех все чаще звучит один основной лейтмотив — какие же мы бесправные стали в Крыму. Вот это и есть самое мерзкое, что принесла российская власть в Крым. Можно терпеть бедность, другие жизненные трудности, но как же сложно привыкшим к украинской свободе крымчанам терпеть свое бессилие и бесправие,  — пишет Зарема Сеитаблаева в колонке на "Крым. Реалии".

Как же много тех, кто с глупым ликованием приветствовал "родную гавань", а теперь вслух сожалеют об этом. Уже даже до твердолобых доходит, что крымчане ничего не выиграли от "воссоединения", а потеряли очень много и, как оказалось, надолго. А главная потеря — личностной значимости, ценности, гражданского веса. До российской аннексии Крыма мы чувствовали свою значимость, с нами считались, мнение людей власть брала во внимание и реагировала на него. Сейчас же диалог российской власти в Крыму с крымчанами в точности соответствует диалогу глухого с немым, где немой — народ, а глухая — власть. То есть полностью утеряна связь общества с властью, нивелирована ценность гражданского общества. Люди сведены до статуса холопов — они должны работать и голосовать за партию власти, на этом все их функции ограничиваются.

А потому любое свободомыслие и свобододействие пресекается грубо и безжалостно. Репрессии против инакомыслия начались с крымских татар. Уже в 2014 году крымские татары попали под каток российских властей и спецслужб. Перечислять все те беззакония и бесчинства не буду — они хорошо известны.

Вслед за крымскими татарами очередь дошла и до русских. Под репрессии попали независимые от власти казаки-общественники атамана Сергея Акимова, крымский бизнесмен Олег Зубков, давлению подвергаются пророссийские блогеры Олег Кочеров и Илья Большедворов. И это только самые яркие примеры. Собственно говоря, яркие они потому, что эти личности не сломались, а продолжают свою публичную борьбу за свободу слова в Крыму. Много и таких, кто не так силен духом и смирился при усилившихся признаках давления.

К сожалению, крымскотатарская община разрознена с другими очагами несогласия в Крыму. Это помогает российским властям. Но есть ли возможность для объединения? Гипотетически есть, а вот практически — нет. Слишком сильно разделили нас, посеяли взаимное недоверие и отчужденность. По сути, в Крыму сейчас действует два крупных очага независимого гражданского общества — это площадка объединения "Крымская солидарность" и сформировавшийся конгломерат из активистов, блогеров и общественников вокруг Зубкова.

Если в прошлые годы больше ударов приходилось по "Крымской солидарности", то в нынешнем году российские власти решили сосредоточиться на уничтожении сформировавшегося очага гражданского общества вокруг Зубкова. Все идет к тому, чтобы отнять у Зубкова его бизнес и заставить уехать в Португалию, куда он вывел свои активы. Как говорится, "нет человека — нет проблемы".

Я спросила одного активиста, почему он борется за Зубкова, ведь тот не пропадет, даже если отнимут его бизнес в Крыму. На это активист мне ответил, что он и такие как он борются не за Зубкова как такового, а за остатки прав и свобод в Крыму.

Пока правозащитные организации который год фиксируют факты нарушений прав человека в Крыму, пишут об этом в своих докладах на международных площадках (и это очень важная работа). Однако видимой работы по поддержке крымского гражданского общества и выработке программы его развития нет. Время идет, российские власти Крыма все разнузданнее ведут себя, все больше уверенности у них, а это значит, что независимым общественным активистам будет все труднее и труднее. Кто-то сломается, кто-то смирится, кто-то уедет, а кто-то попросту, устав бороться, перейдет в ряды карманных общественников российской власти в Крыму.