Англичане летали без ограничений — до гибели или победы.
Капитан Палмер взлетает первым. Он всегда взлетает первым, этот молодой капитан с большим налетом часов, потому что он ведет бомбардировщики на цель. Нам это трудно понять. У нас в автомобилях навигаторы, которые всегда подскажут приятным голосом, где поворот направо и где налево. И наши планшеты за долю секунды услужливо покажут нам карты хоть Москвы, хоть Парижа, хоть Кельна. Но у капитана Палмера, плавно берущего штурвал своего тяжелого самолета на себя, ничего этого нет.
Палмер ведет свой «Ланкастер» по звуку гобоя, который слышит в наушниках. Это работает система наведения, которая так и называется «Гобой». Непрерывный, ясный, исполненный сдержанной грусти звук деревянной трубочки, которая зачаровывала Гайдна и волновала Бетховена, сопровождает капитана Палмера на всем его небесном пути. Если звук прерывается, это значит, что машина ушла с курса, и тогда он поправляет ее легким движением рук в шерстяных перчатках, лежащих на черном двурогом штурвале бомбардировщика.
Стоит холодный день 23 декабря 1944 года. Обычно днем Германию бомбит Восьмая воздушная армия США, а англичане делают это ночью. Но утром метеослужба сообщила, что над Германией облачность, под прикрытием которой можно выйти на цель, и поэтому английские бомбардировщики получили приказ лететь днем и атаковать Гремлин, железнодорожную сортировочную станцию Кельна. Поднявшись с аэродрома в восточной Англии, они проходят над проливом, потом видят под крыльями голландскую Гаагу. Они еще не вошли в небо Рейха, а им навстречу уже поднимаются немецкие истребители.
Мы мало знаем о той воздушной войне, потому что с детства читали в книжках о поражениях и победах Красной армии, о катастрофах 1941 года, о заваленных трупами лесах под Демянском и уничтоженном обстрелами и бомбежками Сталинграде. И это понятно. Наша война другая. Наши герои в небе Кожедуб, Речкалов, братья Глинки, Покрышкин. Но там, в небе Германии, в сотнях километров от Восточного фронта, тоже шла жестокая война. Каждый день Восьмая американская воздушная армия поднимала в воздух 1000 бомбардировщиков и 2000 истребителей. Каждый день английские экипажи «Ланкастеров», «Стирлингов» и «Веллингтонов» в пилотках, в застегнутых на все пуговицы синих куртках, с галстуками в разрезе курток, собирались у длинных столов и слушали командиров, с указками в руках показывавших им цели на крупноформатной аэросъемке немецких городов. И каждый день они меняли пилотки на шлемы, надевали парашюты и теплые мягкие сапоги с молниями спереди и шли к своим самолетам.
Бомбежка кажется простым делом не посвященному в ее сложности человеку: полетел, сбросил бомбы, вернулся. Но когда воздушная война начиналась, англичане не знали, как вывести самолеты на завод по производству синтетического топлива или фабрику по производству деталей для подлодок, — бомбардировщики плутали в небе и не могли найти целые города. Они не знали, в каком строю летать, как отбиваться от истребителей и как лучше заходить на цель, поодиночке или всем сразу. По простой, сухопутной человеческой логике самолеты лучше рассредоточивать в небе, спасая от огня зениток, но это ошибка. Английские математики просчитали оптимальную модель: чтобы сократить потери, надо выходить на цель максимальным числом самолетов. Поэтому маршал Харрис по прозвищу Бомбер собирал для воздушных операций все, что можно, включая курсантов, еще не закончивших обучение. На Кельн в ночь на 30 мая 1942 года он послал 1046 бомбардировщиков. Один из них вел Палмер.
О капитане Роберте Палмере известно немного. Он вырос в городке Джиллингем, графство Кент. Возможно, подростком он ходил на местный стадиончик и болел за футбольный клуб «Джиллингем», который в последнем предвоенном сезоне 1938/39 года вышел в финал Большого кубка Кента. Палмер вступил в ВВС добровольцем. Война Германии с СССР еще не начиналась, а Палмер уже воевал. Он бомбил Германию с января 1941 года. Известно место его рождения, сохранилась фотография, на которой мы видим спокойного уравновешенного парня с открытой улыбкой. Он выглядит солиднее и старше своих 24 лет. В остальном остались только лапидарные строки характеристик, написанных командиром при подаче документов на награждение. Первую награду он получил «в знак признания храбрости и преданности долгу в выполнении воздушных операций». В представлении ко второй награде сказано, что он «продолжает работать с неослабным рвением и энтузиазмом, успешно выполняя большое количество вылетов. Он неизменно настаивает на вылете, независимо от сопротивления врага, проявляя мужество и преданность долгу». В последнем, посмертном приказе он назван «выдающимся летчиком».
К декабрю 1944-го у Палмера было 110 вылетов — 110 полетов в огонь и дым, где со страшной скоростью носились немецкие истребители и на его глазах в небе взрывались машины его товарищей. Такие съемки есть. Попадания снаряда не видно. Вдруг надвое разламывается фюзеляж и в месте разлома возникает черная клякса взрыва. Мгновенье виден нос самолета с застекленной кабиной, словно не подозревающий о том, что смерть уже пришла. А в самолете семь живых еще людей, семь человек экипажа.
Американских летчиков, летавших на B?17, отправляли домой, после того как они выполняли 25, или 30, или 50 полетов. Англичане летали без ограничений, до гибели или победы.
Капитан Палмер после часа полета привел 27 «Ланкастеров» и 3 «Москито» к Кельну. Но облачности, которую обещала метеослужба, над Кельном не оказалось. Тридцать самолетов с красно-синими кругами на крыльях и фюзеляжах были отчетливо видны в небе. Бомбардировщики шли строем, который назывался «поток», а впереди летел «Ланкастер» Палмера. Пилоты остальных самолетов напряженно следили за его машиной, украшенной красной стрелой — отличительным знаком ведущего из 582-й эскадрильи воздушных следопытов1. Он должен был теперь найти на земле железнодорожную станцию, обозначить ее маркировочной бомбой, которая, взрываясь, давала полосу зеленого и красного огня длиной 300 метров, а затем атаковать станцию, показывая самолетам группы правильный маневр и еще раз обозначая цель разрывами своих бомб.
Немецкая зенитная артиллерия сосредоточила огонь на его самолете. Другие экипажи видели, как сначала у Палмера загорелся один двигатель, потом второй. В это же время вся группа получила приказ, позволявший каждому летчику в отсутствие облаков действовать по своему усмотрению. Но Палмер этого не знал. Возможно, в его самолете уже не работала радиосвязь.
Он шел на цель с двумя горящими моторами. В кабине дым, в фюзеляже гарь, пламя подбиралось к бомбовому отсеку. Но он не пытался спасти себя, поскорее сбросив бомбы, чтобы они не взорвались в самолете, и он не делал противозенитный маневр, а неуклонно выполнял уже отмененный приказ, показывая курс и скорость всей группе. На горящем самолете он сделал идеальный заход и точно сбросил бомбы. Другие летчики видели, как охваченный огнем «Ланкастер» Палмера по спирали пошел вниз и исчез в дыму.