Длинны нити истории, и часто переплетаются они столь необычно, столь изощрённо, что образуют рисунок и узор там, где, казалось бы, не может быть ни рисунка, ни узора.  

Притчу вам расскажу, пожалуй.

Жил один человек. Родился он в семье воина, обучался философии в признанной школе, выучил он много языков. Готовился посвятить себя Богу или же обучению других, стать или священником, или учителем детей, и пробовал себя и там, и там, но не удалось ничего из этого: карма, как говорится в древних сутрах, is a bitch.  

Но он начал проповедовать своё учение и у него появились ученики. Он отправился путешествовать, и путешествовал тридцать лет. Он говорил с учениками. Он говорил с сильными мира сего и со слабыми того же мира. Он говорил о трёх мирах, один из которых — человек, а другой — книга. Он говорил об истине и Истине, говорил о сродности и двух сущностях мира, говорил о натуре, о безначальном мире и о мире, подобном колесу — или змее, кусающей себя за хвост. Он говорил на смеси языков, и все люди понимали его, хотя и далеко не все любили. За тридцать лет он прошёл много дорог и написал много слов. А потом он устал и решил умереть. Поэтому он выкопал себе могилу, а потом пошёл, лёг и умер.  

Философ этот был христианином (или, по крайней мере, считал себя таковым), но по сути говорил о многих богах и едином боге одновременно, говорил о боге как человеке и человеке как боге. Философа этого называли "нашим Сократом", но скорее пристало бы называть его "нашим Буддой". Ибо как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, он любил ходить по дорогам и учить людей, и любил он Срединный Путь, не истощающий тело и разум, но дающий возможность идти своим путём.

Как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, этот философ любил музыку, и жизнь, и беседы, и учеников. Как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, он провёл десятилетия в пути и философии. Как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, он был спокоен и мудр. Как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, он обстоятельно подошёл к своей смерти, предупредив о ней окружающих, и сам позаботился о её последствиях. Как и Сиддхартха Гаутама, которого называли Будда, он нашёл свою Истину.  

На могиле философа было написано: "Світ ловив мене, та не спіймав". Было это, конечно же, на нашей, украинской земле. А звали его, разумеется, Григорий Саввич Сковорода.

Он был первым и самым великим философом не только Украины, но и вообще всех славянских народов по эту сторону Вислы. О его жизни ходили легенды. Он был учителем и для своих последователей, и для других философов — тех, которые пошли за ним. В независимой Украине его портрет напечатали на самой крупной купюре — не военного, не правителя, не даже писателя — но философа.

Ему ставили и ставят памятники. Его лицо печатают на футболках. В сельских хатах и спустя столетие после его физической смерти висели его портреты — или образа?  

А рядом с этими образами зачастую висели другие. На которых, с буддийским спокойствием глядя в вечность, по-восточному, как Будда, скрестив ноги, смотрел на этот иллюзорный мир другой символ украинской души — казак Мамай.

Присоединяйтесь также к группе ТСН. Блоги на facebook и следите за обновлениями раздела!