Удвой им выдачу спирта и оставь их, как они есть.
«Боже, храни полярников», Борис Гребенщиков
В России прошел так называемый единый день голосования. По российскому законодательству он приходится на второе воскресенье сентября, но в этом году пришелся на третье воскресенье, ввиду одновременных парламентских выборов, и растянулся на три дня — с пятницы до воскресенья (17–19 сентября): формально — из-за пандемии COVID-19. Избирался новый, восьмой, созыв Госдумы — девять губернаторов, избираемых прямым голосованием, и в 39 регионах России определялись новые составы законодательных собраний.
Думские выборы были ключевым событием. Новый состав нижней палаты российского парламента по многим прогнозам должен будет обеспечивать нужные Кремлю параметры так называемого транзита власти в России — предположительного процесса передачи власти от Владимира Путина некоему преемнику или их группе. По обновленной конституции, Путин может править столько, сколько захочет. Но в текущем политическом дискурсе 2024 год, когда истекают его очередные президентские полномочия, звучит все увереннее как конец его правления, а по конспирологическим версиям этот срок еще ближе.
Так или иначе уверенный, но избыточный по репрессивности менеджмент выборов, запущенный еще в конце прошлого года, привел Россию в измененную политическую реальность, где сами выборы были сведены к голосованию, легитимирующему обновленную конструкцию политического режима.
С начала года с политической сцены России были устранены любые мало-мальски неподконтрольные Кремлю элементы. Сначала были разгромлены политические силы, способные на уличные протесты, их лидеры и активисты были посажены в тюрьмы либо выдавлены из России. Затем было дополнительно ограничено и без того ограниченное пассивное избирательное право (право избираться), задним числом включая — за прошлую деятельность, бывшую законной на момент ее осуществления. Остатки СМИ с признаками независимости были объявлены иностранными агентами и нежелательными организациями, популярные видеоблогеры подверглись «профилактике» и либо покинули Россию, либо усилили самоцензуру политических оценок. Все «лишнее», просочившееся сквозь выставленные фильтры, было снято с выборов. Потенциальным вольнодумцам во власти была предложена «сделка с дьяволом» — совершение политических поступков и произнесение заявлений, позволяющих сохранить относительный комфорт в системе власти, но лишающих их собственного политического будущего. Так, в частности де-факто было уничтожено де-юре существующее «Яблоко».
Наконец, борьба российской власти с международными IT-компаниями, используемыми российской оппозицией в качестве независимых платформ передачи информации, дала сомнительные плоды. Накануне голосования российские провайдеры заблокировали сервис Google Docs, из магазинов Google и Apple исчезли приложения, созданные российской оппозицией для продвижения своей политической повестки, Google обратился к некоторым оппозиционерам с требованием удалить контент, к которому имеют претензии российские власти. Цена вопроса — уголовные дела, которые могли быть открыты против представительств и сотрудников этих компаний в России. Youtube, ставший в последние годы площадкой для альтернативного российского телевидения, был засыпан жалобами и требованиями представителей российской власти, существенно повлиявшими на распространение оппозиционного контента. Не говоря уже про Telegram, с готовностью удаливший оппозиционные боты.
Далее, само по себе трехдневное голосование с расширенной опцией голосования вне участков открывает широкие перспективы для получения заданного результата. Обеспечить нужное количество круглосуточных наблюдателей для столь протяженного голосования может лишь сама российская власть. От услуг ОБСЕ — единственной международной организации с навыками предметного наблюдения за выборами — Кремль уклонился, согласившись принять в десять раз меньше наблюдателей, чем было нужно. От предложенного символического наблюдения ОБСЕ предсказуемо отказалась. Видеокамеры, установленные на большинстве избирательных участков в порыве великодушия власти после подавления протестов 2011–2012 годов, были заблокированы для публичного доступа через Интернет, якобы по причине отсутствия денег на трансляцию. Что происходило на участках в ночь подсчета голосов с воскресенья на понедельник, никто публично не скажет.
Наконец, изменило свою природу электронное голосование. Оно начало развиваться в России несколько лет назад как шаг в прогрессивное «эстонское» будущее и некоторая альтернатива для самовыражения креативного класса. К прошедшим выборам электронное голосование было полностью легализовано и запущено в Москве на собственной московской платформе, также была создана федеральная платформа, открытая в этот раз еще для пяти субъектов Российской Федерации (Курской, Мурманской, Нижегородской, Ростовской, Ярославской областей) и оккупированного Севастополя. Кроме того, к Ростовской области были приписаны новообращенные российские граждане на оккупированных украинских территориях ОРДЛО (по некоторым оценкам, для электронного голосования их было зарегистрировано около 150 тысяч).
Сам Владимир Путин был заснят голосующим через электронную систему в своем бункере. Это могло быть бутафорией, поскольку голосование невозможно без аутентификации через гаджет с получением подтверждающего SMS, но российский президент много раз говорил, что гаджетов у него нет. Как бы то ни было, Путин показал пример, и вся российская верхушка ему последовала. В регионах, где было запущено электронное голосование, проголосовало более 90% зарегистрировавшихся для такого волеизъявления. Правда, в Ростовской области статистика была взята от собственной базы, без учета обладателей российских паспортов в ОРДЛО. Но в любом случае электронная явка была высокой. В Москве на электронное голосование пришлась половина всех проголосовавших за три дня. Трудно представить, что при таком балансе российская власть позволила бы электронному голосованию пройти более честно, чем на традиционных «бумажных» участках для голосования.
За 450 мест в Госдуме по смешанной системе (225 мест по партийным спискам, и 225 — по мажоритарным одномандатным округам с выборами в один тур) сражались четыре парламентские партии, стабильно преодолевшие 5% барьер на предыдущих выборах, а также несколько партий второго эшелона. Последние получили от Кремля некоторую надежду если не на прохождение в Госдуму, то на преодоление 3% барьера, дающего право на государственное финансирование до следующих выборов.
План Кремля, нигде не опубликованный, но никем и не опровергнутый, состоял в том, чтобы улучшить прежние показатели партии власти «Единая Россия». В прошлом созыве она имела 334 мандата, остальные делили КПРФ (43 мандата), ЛДПР (40), «Справедливая Россия» (23), а также две партии, проведшие мажоритарщиков — «Родина» (1) и «Гражданская платформа» (1), еще несколько мест оставались вакантными. Для «Единой России» называли желательное количество в 350 мандатов. В это можно поверить: 350 мест из 450 дает 77, (7)% — бесконечное счастливое число, хороший знак для российской власти.
Но план вряд ли был осуществим без выхода фальсификаций на белорусский уровень, продемонстрированный в августе прошлого года и приведший к массовым протестам. Рейтинги «Единой России», по многочисленным независимым замерам, опустились к лету ниже 30%, возможно даже ниже 20. Натянуть цифру выше конституционного большинства даже с учетом мобилизации бюджетников, контроля мажоритарщиков и «разумных» фальсификаций в пределах 10% было проблематично.
Чтобы натянуть рейтинги «Единой России» Владимир Путин на финишной прямой сам вышел из «бункера» и интенсивно «мотался» по России, открывая заводы и памятники во исполнение инициатив партии власти. Пришлось прямо «докупать» электорат. К выборам, под разными предлогами, указами Путина были осуществлены одноразовые выплаты на школьников и пенсионерам по 10 тыс. руб. , военным — по 15 тыс. Казалось бы, это небольшие деньги, причем для тех, кто и так голосовал бы за власть. Но образцовая российская семья (коих в стране примерно половина), состоящая из дедушки и бабушки, офицера и учительницы с двумя детьми, могла разово получить до тысячи долларов, и это уже существенно. Необычно то, что раньше такие семьи не покупались бы так откровенно, поскольку они и без того должны были бы голосовать за власть. Но, похоже, ситуация изменилась.
Против «Единой России» играл фактор роста левых настроений, что тоже показательно на фоне, казалось бы, благоприятной макроэкономической ситуации и постоянно увеличивающихся международных резервов России. Рейтинги КПРФ росли без особых усилий с ее стороны. Власть сама сделала подарок коммунистам многолетними усилиями раскрутив до неприличных высот тираничный образ Иосифа Сталина. КПРФ достаточно было обещать, что она восстановит сталинскую справедливость. Партия власти была бы в этом не столь убедительна. Кремль начал было раскручивать образы ордынского вассала Александра Невского и маньяка Ивана Грозного в качестве исторических фронтменов «Единой России», но времени оказалось мало.
К голосованию целевые установки Кремля выглядели более умеренными. По партийным спискам результат «Единой России» провластные социологические службы оценивали на уровне 45%. Смысл этой цифры в том, что она была бы больше, чем сумма результатов всех других партий, преодолевающих 5% барьер. В дополнение к подавляющему преимуществу в мажоритарных округах это позволяло бы сохранить приличия в получении «Единой Россией» простого конституционного большинства, то есть более 300 мест в Госдуме.
Но в мажоритарных округах крупных городов против «Единой России» и в пользу коммунистов работал еще один фактор — запущенное Алексеем Навальным так называемое умное голосование. Сам он сидел в тюрьме, его соратники покинули Россию, но продолжали работать интернет-ресурсы, дающие рекомендации, за кого протестному электорату голосовать в мажоритарных округах, чтобы представитель «Единой России» проиграл. Лучшим вторым кандидатом, вокруг которого через «умное голосование» концентрировались протестные голоса, оказывался представитель КПРФ. Это не приближало «прекрасную Россию будущего», но устраивало Кремлю очевидные стрессы ввиду нарушения планов. Давить на КПРФ и слишком откровенно отбирать голоса для Кремля не так просто. Во-первых, это означало бы отбирать голоса у нового «святого», каким в России стал Иосиф Сталин. Во-вторых, в среднем звене КПРФ достаточно радикальных политиков, способных пойти на протест. Поэтому столько сил было приложено для давления на международные IT-компании, чтобы они убрали из доступа все, относящееся к «умному голосованию».
В Москве эффект «умного голосования» должен был быть нивелирован электронным волеизъявлением. Многим голосующим с помощью гаджетов совесть не позволяет подавать голос за коммунистов. Кроме того, системы наблюдения за электронным голосованием просто нет. Можно лишь поверить Кремлю на слово, что считает «робот». Вряд ли это так. Согласно представленным первыми результатам электронного голосования по всем регионам кроме Москвы, у «Единой России» примерно 55%, что много лучше, чем целевая установка, изложенная через лояльные власти социологические службы. В Москве, где на электронное голосование приходится половина всех проголосовавших, и где «Единая Россия» проиграла большинство мажоритарных округов на «бумажных» избирательных участках, результаты по непонятным причинам не опубликованы даже к концу подсчета прочих голосов. Очевидно, они не устраивают Кремль.
Предварительные результаты приближаются к 50% «Единой России» по партийным спискам, что дает ей более 110 мест в Госдуме, по мажоритарным округам результат приближается к 200 мандатам из 225. То есть конституционное большинство будет получено. Не будет проблем и с губернаторами. Большинство ставленников Кремля, по предварительным данным, побеждают уже в первом туре.
Выбранная таким образом Госдума, но скорее, утвержденный условным голосованием ее наперед заданный результат, должна стать опорой Кремлю в радости и горе грядущих месяцев и лет. Вряд ли можно ожидать непризнания результатов выборов другими странами, если только они не приведут к вопиющему насилию.
То есть, если результат будет признан самими россиянами как легитимный, никто не будет учить их демократии. И если Россия будет соблюдать приличия во внешней политике, никто не будет осуждать Кремль за проведенную им «спецоперацию» внутри страны.
Другое дело, что законодательная власть, сформированная такими усилиями, вряд ли будет достаточно прочной, чтобы выдержать политический кризис, если вдруг он разразится в России в связи с предполагаемым транзитом власти.
Больше статей Алексея Ижака читайте по ссылке.