Когда президент США Дональд Трамп вступил в должность в январе 2025 года, многие в Вашингтоне ожидали быстрого завершения войны в Украине. Во время предвыборной кампании Трамп хвастался, что сможет остановить войну за 24 часа. Хотя мало кто из аналитиков верил в такое обещание, многие спекулировали относительно возможных условий и сроков будущей сделки. Например, инвестиционный банк JPMorgan Chase утверждал, что договоренность может быть достигнута уже в июне.

Однако с течением недель и застоем дипломатии становится понятно, что никакого такого решения не будет. Как отметил бывший министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба в интервью журналу Foreign Affairs в конце мая, ни Россия, ни Украина "не имеют особого стимула для прекращения боевых действий". Украина отказывается поступиться своим суверенитетом; Россия не согласится на что-то меньшее, чем украинская капитуляция, отмечает Майкл Р. Карпентер, член Совета национальной безопасности по вопросам Европы в администрации Байдена.

Этот вывод, однако, не означает, что все потеряно. Россия гораздо слабее экономически, чем многие аналитики считают, и жесткие санкции и экспортный контроль все еще могут подорвать ее военную экономику. Украина воюет разумно и может переломить ситуацию на поле боя, имея больше высокотехнологичных беспилотников, систем противовоздушной обороны, ракет дальнего радиуса действия и боеприпасов.

Изменив стратегию, Украина все еще может выиграть войну в ближайшей перспективе — если и Европа, и Соединенные Штаты решат оказать ей необходимую помощь.

[see_also ids="642096"]

Карпентер считает, что в значительной степени преждевременный оптимизм в отношении урегулирования в начале этого года был обусловлен распространенным убеждением, что Украина проиграет и вскоре будет вынуждена пойти на переговоры из отчаяния. Трамп подпитывал этот нарратив, утверждая, что у президента Украины Владимира Зеленского "не осталось козырей" для игры.

Вице-президент США Джей Ди Вэнс пошел еще дальше, заявив, что у Украины и ее иностранных сторонников никогда не было "пути к победе". Ссылаясь на превосходство России в живой силе и вооружении, Вэнс утверждал, что если Соединенные Штаты продолжат оказывать помощь в сфере безопасности, это лишь отсрочит неизбежное поражение Украины.

Это настроение поражения подкрепляется еще одним ошибочным тезисом: якобы решимость Владимира Путина покорить Украину невозможно сдержать. Бывший аналитик ЦРУ Питер Шредер в журнале Foreign Affairs еще в сентябре описал Путина как лидера, который "идет ва-банк" — лично заинтересованного в том, чтобы не допустить превращения Украины в европейскую демократию любой ценой.

Хотя в этом есть доля правды, подобное видение слишком удобно согласуется с российской пропагандой. Оно лишает субъектности как Украину, так и ее союзников, изображая победу Киева как иллюзию Запада — и тем самым рискует превратиться в сбывающееся пророчество.

[see_also ids="639832"].

Оба эти предположения основаны на слишком узком понимании боевой ситуации и ограниченном представлении о политических возможностях, которыми обладают союзники Украины. Несмотря на значительные ограничения в помощи, которую Европа и США предоставляют уже более трех с половиной лет, Украина получила впечатляющие победы.

Она отразила первое наступление России на Киев в марте 2022 года, имея только переносные противотанковые ракеты и большую устойчивость, что опровергло прогнозы многих военных экспертов. Позже в том же году Украина успешно вернула под свой контроль территории в Харьковской области, несмотря на отсутствие современной бронетехники и авиационного прикрытия.

А несколько недель назад мир был удивлен операцией "Паутина", во время которой с помощью недорогих дистанционно управляемых дронов Украина нанесла значительные потери российской дальнобойной авиации.

На самом деле, то, что постоянно мешало Украине вести войну, было не нехваткой человеческих ресурсов или слабой решимостью Киева по сравнению с Путиным, а скорее недостаточным снабжением передового военного потенциала. Еще долго после того, как Россия развернула свои современные танки, истребители пятого поколения, системы противовоздушной обороны дальнего радиуса действия и новейшие баллистические и крылатые ракеты, Украина все еще ждала поставок аналогичных средств от своих западных партнеров.

[see_also ids="641988"]

Когда некоторые из этих систем наконец поступили, Украине было запрещено использовать их по целям на территории России, пока США не смягчили правила применения оружия в середине 2024 года.

"Правда полностью противоположна тому, что утверждает нынешняя администрация. Вместо того, чтобы продолжать войну, предоставляя Украине чрезмерную военную помощь, зарубежные союзники Киева затягивали конфликт, предоставляя слишком мало поддержки и часто с большими задержками", — утверждает Карпентер.

Когда речь идет о карательных экономических мерах против России, международная реакция также оказалась недостаточно эффективной. В начале войны США и их союзники из G7 разработали санкции и экспортные ограничения, которые, как считалось, будут иметь сильное влияние, но из-за многочисленных исключений они потеряли свою полную силу.

В апреле 2022 года, сразу после вторжения России, Канада, Великобритания, США и Европейский Союз исключили семь российских банков из SWIFT — доминирующей международной платежной системы. Многие эксперты ранее называли это "ядерным вариантом", который мог бы нанести сокрушительный удар по российской экономике.

[see_also ids="645288"].

Однако исключение из списка было настолько выборочным — оно коснулось лишь семи банков из сотен в России, — что российская экономика на самом деле выросла в 2023 и 2024 годах. Постепенное внедрение экспортных ограничений также предоставило России время адаптироваться, как и многочисленные исключения для определенных видов российских банков или операций.

Несмотря на эти ошибки, победа Украины — по крайней мере в виде сохранения суверенитета и продолжения курса на вступление в НАТО и ЕС — все еще достижима. Для этого необходимо кардинальное изменение стратегии Запада, которая сочетает значительное увеличение военной помощи с усиленными экономическими мерами для сдерживания российской военной экономики.

Ключевым элементом этой новой стратегии является мобилизация около 300 миллиардов долларов замороженных российских активов, хранящихся преимущественно в ЕС, для поддержки Украины в войне. Пока администрация Трампа не проявляет желания использовать средства, утвержденные Конгрессом, для помощи Украине.

В то же время некоторые лидеры ЕС считают, что эти средства стоит сохранить для восстановления после окончания войны, другие же опасаются создания опасного прецедента для верховенства права из-за конфискации государственных средств — даже если это государство нарушает международное право и убивает гражданское население. Если Европа хочет помочь завершить войну, эти опасения надо отложить и действовать немедленно.

[see_also ids="641997"]

Эти средства могут быть использованы для нескольких целей. Часть их может пойти на развитие украинской оборонной промышленности — в частности, сектора дронов, который стал очень инновационным, но требует дополнительных инвестиций для массового производства, разработки сенсоров и мер противодействия электронной войне.

Другая часть может помочь Украине закупать дальнобойные ракеты и другие системы вооружений в Европе, способствуя одновременно развитию производственных линий, поддерживающих оборону Украины и, после завершения войны, сдерживание НАТО.

Третья часть может быть направлена на производство американских средств, таких как системы противовоздушной обороны и высокоточной стрельбы на большие расстояния, в которых нуждается Украина, но которых пока не хватает в Европе в достаточном количестве. И, наконец, остальное может пойти на распределенную генерацию энергии, защиту критически важной инфраструктуры, такой как распределительные станции и электрические подстанции, а также на гуманитарные нужды.

"Однако, чтобы помочь Украине победить, нужно больше, чем просто передать оружие. Западные правительства должны предоставить приоритет соглашениям о совместном производстве, обмене интеллектуальной собственностью и партнерстве в сфере оборонного производства — особенно в производстве ракет и боеприпасов, бронетехники, технологий беспилотников и противодействия беспилотникам, а также кибернетических систем, систем командования и координации и систем радиоэлектронной борьбы", — добавляет Карпентер.

[see_also ids="645149"]

Такие договоренности уменьшат зависимость Украины от иностранных цепей поставок, укрепят ее внутренний потенциал и будут способствовать долгосрочной оперативной совместимости с силами НАТО. Не менее важно, чтобы эти правительства предоставили Украине доступ к технологиям технического обслуживания и поддержки жизненного цикла и программного обеспечения, чтобы западные платформы могли быть адаптированы к изменяющимся условиям поля боя.

При условии более устойчивой военной, технологической и экономической поддержки Украина могла бы развить новые преимущества, такие как лучшая интеграция беспилотников, наземных мин и огня с большого расстояния, чтобы сдержать российские силы и вывести из строя их логистические узлы.

Чтобы усилить военные возможности Украины, Запад также должен влиять на экономическую основу войны России. К счастью для Украины, российская экономика остается неустойчивой. Хотя ВВП страны вырос за последние два года, в ней существуют значительные структурные проблемы.

Во-первых, Запад должен нацелиться на основной источник доходов России — экспорт энергоресурсов. Сейчас Европа импортирует около 23,5 миллиардов долларов нефти и природного газа из России. Если Европа хочет серьезно закончить войну, она должна уменьшить доходы Москвы от энергорынка и приток валюты.

[see_also ids="645053"]

Кроме того, Россия систематически обходит ограничения на цену на нефть, установленные странами G7, что значительно снижает эффективность этих мер. Западные страны должны ввести полное эмбарго или высокие тарифы на российскую нефть и газ.

Страны G7 должны усилить финансовую изоляцию России. Кремль пользуется пробелами в санкциях и может управлять российскими банками для проведения необходимых платежей. Чтобы серьезно нарушить торговлю России, обесценить рубль и усилить экономическую неопределенность, G7 следует исключить все российские банки из системы SWIFT и наложить на них полные блокирующие санкции, которые запрещают любые транзакции с подсанкционными организациями.

Западные правительства также могут активизировать контроль за экспортом высокотехнологичных компонентов — полупроводников, прецизионных машин, оптики, авиационных деталей и промышленного программного обеспечения.

Министерство торговли США должно еще больше ограничить доступ России к товарам двойного назначения — продукции, полезной как в гражданской, так и в военной сфере — чтобы усложнить производство высокотехнологичного оружия и ослабить военно-промышленный комплекс России. Аналогично, западные правительства могут активнее нацеливаться на российскую оборонную промышленность, вводя санкции против компаний, производящих ключевое оборонное оборудование, в частности дроны, ракеты и бронетехнику.

[see_also ids="640275"].

Однако важно также признать, что Россия больше не ведет эту войну в одиночку: она получает помощь со стороны Китая, Северной Кореи и Ирана. Противостояние этому союзу агрессоров потребует изменений в стратегии Запада. Хотя Европа и США вряд ли смогут повлиять на Северную Корею, Иран значительно ослаб после войны с Израилем и имеет меньше возможностей, особенно учитывая, что Россия массово производит собственные дроны.

Наибольшее значение имеет Китай, вклад которого в российскую военно-промышленную базу гораздо весомее, чем вклад Ирана или Северной Кореи. Для ограничения китайской поддержки Москвы нужен единый трансатлантический подход, который повысит цену такой помощи, используя торговые отношения и доступ к рынкам — сферы, где Европа имеет уникальное влияние.

Амбиции Путина по доминированию в Украине вряд ли когда-то уменьшатся, даже если российские потери достигнут миллиона. Однако измениться могут условия на поле боя и военно-промышленные факторы, которые делают эти амбиции реальными. Западные страны имеют общие ресурсы, чтобы создать ситуацию, в которой тенденции сложатся в пользу Украины и против России. Когда стратегические риски для Кремля вырастут настолько, что он начнет сомневаться в способности России защищаться от других врагов, ему придется пересмотреть свою тактику.

Со стратегической точки зрения, Россия уже проиграла эту войну. Независимо от того, сколько дополнительных территорий перейдет из рук в руки, украинская нация для России потеряна навсегда. Сколько бы Москва не тратила денег на пропаганду, "перевоспитание", фильтрационные лагеря и застенки, она никогда не заставит украинцев признать ее власть законной. Украине сейчас нужно время, ресурсы и пространство, чтобы доказать Кремлю, что оккупация не только аморальна, но и несовместима с долгосрочными интересами безопасности России.

[see_also ids="601788"]

"Победа может не наступить быстро, дешево или просто.

Однако она остается достижимой и, вероятно, будет стоить меньше жизней и ресурсов, чем затягивание войны в нынешнем состоянии. Остается выяснить, готов ли Запад — особенно Европа — проявить политическую волю, чтобы обеспечить это светлое будущее", — подытожил Карпентер.

Ранее в газете Financial Times писали, что Путин имеет неуемный аппетит к войне в Украине. Даже если боевые действия в Украине прекратятся, перевооружение останется в центре российской экономики.