Интервью Президента Украины Владимира Зеленского итальянской газете La Repubblica.

– Господин Президент, Владимир Путин снова концентрирует свои войска на границе с Украиной. Считаете ли вы, что на этот раз военные маневры представляют большую угрозу, чем обычно?

– Для чего используются войска, сконцентрированные вблизи нашей границы? Это потенциал для шантажа. Причем в первую очередь против западных государств. Но если количество российских войск будет расти, то шантаж станет еще жестче, что можно будет назвать подготовкой к расширению агрессии против нашего государства и, возможно, региона в целом. Украина не видит сюрпризов в том, что происходит на наших восточных границах. Россия начала эту войну в 2014 году, и с тех пор мы готовы к любым сценариям. Этого, к сожалению, нельзя сказать обо всех европейских странах. Например, Германия недавно помешала нам в поставках по линии НАТО противодронных ружей и противоснайперских систем, являющихся исключительно оборонительными инструментами. Неужели мы на восьмом году войны не имеем на них права? Очевидно, что имеем. Любое демократическое государство, защищающееся от агрессии, должно иметь право на приобретение подобных оборонных инструментов. Но в некоторых столицах по-прежнему побеждает страх.

– Европа и Соединенные Штаты без промедлений осудили Кремль, снова став плечом к плечу с Киевом. Но если завтра россияне примут решение о вторжении в вашу страну, будет ли украинская армия готова противостоять им?

– Мы будем защищать нашу землю и наших людей при любых обстоятельствах и от любых посягательств. Украинцы никогда не отдадут свою свободу. Между тем в Москве уже могут открывать музей с коллекцией различных осуждений. Безусловно, мы благодарны за оказанную поддержку, но коллективных усилий пока недостаточно, чтобы вернуть российскую сторону не только к прогнозируемой политике, которая была бы основана на уважении к международному праву и государствам-соседям, но и просто к содержательным переговорам относительно мира на востоке Украины. В качестве примера можно привести одну из договоренностей саммита в Нормандском формате в Париже 2019 года, которая не выполняется до сих пор, – это договоренность о пленных. Сотни наших людей удерживают в плену на оккупированной территории, и Россия дала четкое обещание обеспечить полный и безоговорочный допуск к ним международных организаций. Но этого не происходит, потому что украинские пленные пребывают в таком ужасном состоянии, что Россия не может их показывать Красному Кресту.

– Задумывались ли вы о возможном количестве человеческих потерь обеих сторон в случае войны?

– Именно потому, что мы думаем о возможном количестве жертв, мы постоянно настаиваем на активизации дипломатии. Мы не «играем» оружием, не выставляем войска к границам, не делаем силовых шагов в отношении оккупированной территории нашего государства. За годы войны у нас уже около 15 тысяч погибших. Полтора миллиона украинцев были вынуждены покинуть свои дома и стали внутренними беженцами. Если же говорить о цене не локального, а более широкого конфликта, то понятно, что человеческие потери могут быть на порядок выше. В том числе для россиян. Готово ли российское общество платить жизнями своих сыновей за попытку оккупации еще какой-либо части Украины?

– Тем временем на Донбассе гибнут люди. Почему после почти восьми лет в этом конфликте до сих пор не видно перемен, которые привели бы к миру?

– Украина готова приложить все необходимые усилия, чтобы мир был честным и долговременным. Это интервью превратится в толстую книгу, если я стану перечислять все предложения и попытки активизировать переговоры, которые российская сторона получила от нас за годы войны. Но хватит и одного небольшого абзаца, чтобы пересказать ответы России, потому что все они сводятся к неготовности признать себя стороной этой войны. Ее роль за переговорным столом – настаивать на том, что нужно говорить с сепаратистами на Донбассе. А кто эти сепаратисты? На оккупированной территории всем руководят российские офицеры и представители российских властей.

– Сейчас Владимир Путин требует письменных гарантий, таких как, например, превентивный отказ Киева от членства в НАТО. Готовы ли вы отказаться от этой идеи в обмен на гарантированный уход российских войск от границ Украины?

– Наше государство отдало свою часть советского ядерного арсенала – третью по мощности в мире, а в ответ получило, в том числе от России, заверение уважать наши границы и нашу безопасность. Все это было выброшено на помойку. Поэтому странно слышать от российской стороны просьбы о любых гарантиях, когда столько обещаний уже нарушено самой российской стороной.

– Считаете ли вы, что угроз об «очень жестких экономических санкциях», озвученных Джозефом Байденом, достаточно для того, чтобы остановить Москву?

– После переговоров американского и российского лидеров не происходит сокращение военной группировки у наших границ. Более того, возникло еще одно пространство для эскалации – в Азовском море, где 70% акватории перекрыто Россией. Когда это начнет меняться, тогда и можно будет сказать, что аргументы звучат убедительно.

– Не кажется ли вам, что для давления на Владимира Путина достаточно будет поставить под угрозу ввод в эксплуатацию недавно построенного газопровода «Северный поток – 2», по которому Москва планирует транспортировать 55 млрд кубометров природного газа в год в Германию и другие страны Европы?

– Сам факт, что «Северный поток – 2» гипотетически может быть введен в эксплуатацию, является чрезвычайно дестабилизирующим для нашего региона. Россия вкладывается в различные рычаги давления на европейские страны для того, чтобы этот газопровод заработал, что означает конец транспортировки газа по территории Украины. Если это произойдет, безопасность востока и центра Европы мгновенно рухнет.

– В настоящее время вы ведете активный диалог с лидерами стран ЕС. Чего именно вы ожидаете от Европы, в частности от Италии?

– Возможно, кто-то боится экономического потенциала Украины, но Италия и другие государства только выиграют, если Украина станет полноправным членом европейского сообщества.

Итальянцы имеют не меньший политический вес для разговора с Россией относительно мира в Европе, чем другие государства, которые уже привлечены к переговорным усилиям. Впереди Рождество – и поэтому сейчас время, когда нужно максимально пытаться договориться о прекращении огня, освобождении пленных и создании условий для безопасного передвижения людей. Уверен, что Италия может сказать свое слово, которое точно услышат в Москве, и Владимир Путин не сможет это проигнорировать.