Россия в ближайшие два месяца намерена усилить свое наступление в Украине, пишет издание Axios, ссылаясь на подробности недавнего разговора российского диктатора Владимира Путина и президента США Дональда Трампа. По информации издания, Путин заявил президенту США, что "в течение следующих 60 дней он приложит новые усилия по захвату территорий вплоть до административных границ украинских регионов, в которых Россия имеет значительные позиции".
Могут ли изменить эти планы Путина шаги Трампа по усилению Украины и санкционного давления на экономику России и ситуацию внутри РФ, где диктатор имеет кучу значительных проблем, которые могут выстрелить уже совсем скоро?
– После заявлений Трампа накануне, если Вашингтон действительно будет действовать жестко, это может поколебать уверенность Путина в том, что он сможет "пересидеть" и дожать Запад, чтобы выиграть войну? Или для него это ничего не значит? – Вопрос в том, что мы вообще имеем в виду под словом "жестко". Если речь идет о законопроекте Линдси Грэма, то определенный потенциал в нем есть. Он предоставляет Трампу возможность вводить пошлины в объемах, которые он сам определит. В документе упоминается цифра 500%, но на самом деле это в основном адресовано Китаю и Индии. Мы уже видели, как Китай реагирует на торговое давление – Трамп уже пробовал надавить тарифами, и все помнят, чем это закончилось. Да, закон разрекламирован. Сам Грэм называет его "кувалдой", которая теперь есть у Трампа. Но у меня серьезные сомнения, что эта "кувалда" будет приведена в действие на полную. И еще больше сомнений в том, что она заставит Путина что-то изменить.
Чего не скажешь о вопросе оружия – это уже серьезнее. Потому что судьба этой войны решается на поле боя. И именно оружие – критический фактор. Прежде всего – ПВО, системы Patriot и ракеты к ним. То, что Трамп согласился продать Украине определенное количество установок и снарядов – именно продать, а не подарить – это важно.
Еще важнее то, что Трамп, кажется, впервые намекнул на готовность передать Украине не только Patriot, но и ракеты дальнего действия. Но здесь все упирается в другое: американское законодательство. На сегодня Трамп без согласования с Конгрессом может передавать лишь то вооружение, которое определено в рамках нормативной конструкции, созданной его предшественником. Чтобы изменить масштабы и качество помощи, ему нужен новый закон. А значит консенсус. Получит ли он его? Может. Но для этого придется создать новую юридическую рамку. И главный вопрос: захочет ли он этого? Так вот, есть такое ощущение, что личное возмущение хамским поведением Путина может стать тем триггером. Потому что Путин, мягко говоря, вел себя с Трампом по-хамски. После того как Трамп публично призвал его остановить войну, Путин улыбался, а затем увеличивал интенсивность ударов. Это откровенное издевательство. И Трамп, кажется, оценил это по достоинству. Я очень надеюсь, что его личная обида будет достаточной мотивацией для серьезных действий.
– Но остановит ли это войну? – Моя оценка: вероятность этого мизерная. Потому что Путин останавливать войну не собирается. Просто не собирается. И это уже все, кажется, поняли.
– Что может его все же заставить? – Только тяжелое военное поражение. Уничтожение ВПК России. А пока мы этого не видим. Да, Украина проводит очень мощные и талантливые операции в тылу врага – в частности, легендарная операция "Паутина". Но для реального уничтожения ВПК таких "паутин" надо сотни. Да, Украина сама производит оружие, получает его от Европы, будет получать и от США. Но для прорыва на фронте нужен совсем другой уровень поставок. Поэтому, на мой взгляд, поворот Трампа и США к поддержке Украины произошел. Это очевидно. Это хорошая новость. Но этого недостаточно, чтобы заставить Путина остановиться.
– А если взять внутренние проблемы России? Насколько они могут хотя бы заставить задуматься в Кремле: может, стоит что-то изменить? В частности, экономическое падение. Может ли обвал экономики заставить Путина пересмотреть стратегию и, возможно, прекратить войну? Потому что вот Минфин России обнародовал данные о резком сокращении доходов от нефти. Если цены и дальше будут падать (а по прогнозам так и будет, потому что ОПЕК+ увеличивает добычу), то бюджет будет трещать еще громче. Заставит ли это Кремль что-то изменить, или же "деньги на войну найдутся всегда"? – Я думаю, что второй вариант. То есть да, доходы упали, это факт. Но когда мы говорим об "обвале", надо быть точнее: что именно имеется в виду?
– Ну вот, например, сейчас – минус 30% по сравнению с прошлогодним периодом. – Да, экономика России действительно не в лучшей форме. Но она жестко разделена: гражданский сектор и военный. Будет страдать гражданский сектор. А вот военный – нет. Здесь все очевидно. Путин сделает все возможное, чтобы армия и оружие не пострадали. Социалка, медицина, ЖКХ – все это будет "оптимизировано". А вот снаряды, танки и БПЛА – будут. Не забываем и о внешней помощи. Мы привыкли, что помогают Украине – США, Европа. Но ведь России тоже помогают. 12 миллионов (! ) снарядов от Северной Кореи – это серьезно. И не просто серьезно, а критично. В плане снарядов – это решающая помощь. По Китаю – долго пытались создать иллюзию, будто он только "двойного назначения" что-то поставляет. На самом деле – нет. Завод в Хабаровске, построенный при поддержке Китая, дает львиную долю дронов для фронта. То есть за спиной России – Китай, рядом – Северная Корея.
Хочу ли я, чтобы экономика России рухнула? Хочу. Еще как хочу. Но изображать ситуацию так, будто сейчас все рухнет и война прекратится – это самообман. Вероятность завершения войны в этом году – практически нулевая. Реальность такова: экономика РФ способна тянуть эту войну дальше. И главная проблема – не Шойгу или Герасимов. Главная проблема – глава Центробанка РФ Набиулина. Она своим экономическим талантом тянет эту систему из пропасти. И в этом смысле – она враг Украины №1. Да, доходы от нефти падают. Да, россияне все больше ощущают войну. Да, она приходит на территорию самой России.
У Путина есть два мощных конкурентных преимущества, которые не стоит игнорировать. Первое – нулевая цена человеческой жизни. Это позволяет ему бросать людей в мясорубку без конца. Второе – абсолютное отсутствие механизма превращения обнищания в политические последствия. То есть россияне могут голодать, мерзнуть, но они не пойдут менять власть. Эти два актива Путин использует по полной. И именно поэтому война будет продолжаться.
– Очень хочется ответить, что да, вот прямо сейчас министры, губернаторы, вся эта элита ужаснутся и бросятся с авторучками и канцелярскими скрепками штурмовать бункер. Но нет. Этого не будет. Что имеем на самом деле? Да, смерть Старовойта выглядит по меньшей мере странно. То ли самоубийство, то ли ликвидация. Большинство, кто следит, уже в курсе: похоже на то, что его убрали за несколько дней до официального "объявления". Путин, кстати, спокойно уволил уже мертвого министра. Ну прямо сюжет для черной комедии. Но если серьезно, то это часть общего ряда – падения из окон топ-менеджеров из нефтегазового сектора, волна арестов генералов, подчистки "своих". Это уже не единичные инциденты – это тенденция. И здесь два важных момента. Во-первых – то, что вы правильно назвали: сокращение "кормовой базы". Да, пирог уменьшается, а значит, количество тех, кто имеет доступ к нему, тоже надо уменьшить. И это делается привычными для российских силовиков методами. Во-вторых, на поверхности логичный вопрос: ну а что, за миллиард рублей уже убивают? Ну это же не миллиард долларов, не фунтов. Старовойт вел себя как типичный чиновник. Ну украл миллиард – кто не украл? Но проблема в том, что этот миллиард был украден из средств на строительство оборонных укреплений в Курской области. А тут уже война. И воровать на войне – это уже не в рамках "нормального" российского распила. Это угроза самой военной машине. И тут система входит в конфликт с самой собой.
Путин прекрасно понимал, что коррупция – это скелет его вертикали. И он начал войну именно с этой коррумпированной конструкцией. Но оказалось, что эта конструкция в условиях войны – уже не просто вредна, а опасна. То есть: система не может не воровать, потому что все привыкли, что это – валюта лояльности. Но в то же время воровать во время войны – это вредить фронту. И вот тут вся эта элита в ступоре: схемы остались, но риски стали смертельными. А вот остановиться никто не умеет.
– Но ведь именно возможность воровать и была ценой лояльности. Элиту же не убеждали – ее покупали. Деньги, потоки, "откаты". А теперь все: воровать опасно на войне. Лояльность – не об идеях, а о выгоде. Если выгоду обрезают – может же и лояльность уменьшиться? – Конечно. Но здесь появляется второй столб системы – страх. Тебе не обязательно быть лояльным. Но ты обязан бояться. Не хочешь быть лояльным – хорошо. Тогда будешь следующим. Как Старовойт – из пистолета в грудь. Или как полсотни топов, которые "выпали" из окон. Или как генералы, которых сейчас десятками пакуют в тюрьмы. Это и есть новый "договор" между Путиным и элитой. Если раньше все держалось на покупке лояльности, то теперь все – только на страхе. И в этом смысле мы видим частичный возврат к сталинской модели. Сталин не покупал лояльность. Он принуждал к ней. Лояльность через террор, не через прибыль. Поэтому так, условно говоря, мы видим, как старый договор аннулируется. И на его месте формируется новый: либо ты боишься – и живешь, либо не боишься – и тебя не существует.
– И, получается, система перестает быть "системой договора", а становится системой запугивания? – Абсолютно. Это уже не вертикаль с балансами, это вертикаль с гильотиной. Путин осознает, что пирамида шаткая, и единственный способ держать ее – это превратить страх в главный капитал. Условная "элита" все еще может воровать – но только пока не ворует больше, чем разрешено, или не ворует там, где нельзя. И главное – воровать теперь опасно, а не воровать – нерентабельно. А жить, ничего не делая, – вообще рискованно. И вот тут возникает эффект "бревна, которое плывет по реке": все плывут, знают, что впереди водопад, но никто не хочет шевелиться первым.
– Как по мне, эта модель покупки лояльности – она более жизнеспособна в XXI веке, чем страх. Ну даже в такой стране, как Россия. – Понимаю вас. Но, знаете, 25 лет путинского режима не прошли даром. Та зачистка, которая была проведена, – политического поля, медийного, гражданского общества – она сделала свое дело. И поэтому все эти мечты, что вот-вот что-то произойдет, элита испугается, и начнет в киосках Кремля скупать шарфы, табакерки, готовясь к переменам – нет, я не думаю, что это произойдет. Уровень контроля и зачистки – такой, что надеяться на какой-то "взрыв" изнутри не приходится. Да, они давно уже недовольны. Это понятно. Они потеряли все бонусы довоенной жизни: безнаказанность, офшоры, элитную недвижимость, обучение детей в Оксфорде и в Принстоне. Теперь этого нет. Конечно, они возмущены. И что? А ничего. Страх прекрасно заменил покупку лояльности. Я повторю еще раз: единственный реалистичный сценарий завершения войны – это либо физическое устранение Путина, либо тяжелое военное поражение. Все остальное – фантазии. Спецоперации, перевороты, яды – пока этого ничего не видно. Но я очень надеюсь, что ошибаюсь.
– Так, получается, единственный фактор, который реально может сдвинуть режим – это украинская армия? – Да, абсолютно. Только серьезное военное фиаско может запустить эффект "короля без мундира". Путин должен проиграть. Тогда уже возникнет вопрос: а настоящий ли это царь? И вот тогда, возможно, и появятся новые "пригожины" – с гранатами в одной руке и контрактами в другой. Потому что извне Россию разгромить трудно. Но изнутри она трухлявая. Необходим только серьезный толчок. И этим толчком должно быть поражение на фронте.
– Возвращаясь ко внутренним делам России. Там же сейчас готовят расширение практики принудительных работ для осужденных за легкие преступления. Это все на фоне того, что Минэкономики прямо говорит: в России не хватает 2 миллиона рабочих рук. На ваш взгляд, это такой себе "мини-ГУЛАГ" по-путински? Сталин же строил ГУЛАГ не только как карательную систему, но и как способ получить дешевую рабочую силу. Заключенные строили крупные объекты. А здесь что – повторение? – Частично. До масштабов Сталина не дотягивает, но сам подход просматривается. Заключенные в РФ – это действительно ресурс. И трудовой, и военный. Потому что значительную часть осужденных сразу ставят перед выбором: или на фронт, или в тюрьму. И многие выбирают фронт. То есть колонии – это не только производственная база, но и источник пушечного мяса. Да, определенным образом они "поддерживают" экономику. Но без мотивации, без достойных условий – экономики не получится. Просто сам замысел – будто рабочая сила бесплатная – это лишь на бумаге. На деле – изношенные тела, отсутствие квалификации, и полная демотивация.
– Росстат прекратил публиковать данные о демографии – сколько родилось, сколько умерло. Последние отчеты за начало года показали серьезный минус: смертность превышает рождаемость на фоне войны. Это они скрывают реальные потери? – Причины очевидны – закрытие данных не только из-за фронтовых потерь. Это попытка накрыть всю страну черным колпаком.
Но это бесполезно. Чтобы скрыть масштабы катастрофы, надо закрыть не только статистику, но еще и кладбища. Потому что именно они настоящие индикаторы. Официальная цифра не нужна, чтобы понять масштабы – достаточно посмотреть на ряды новых могил и отсутствие молодых мужчин на улицах. Закрытость – это попытка затянуть время, выиграть месяцы. Но правду скрыть уже невозможно. А чтобы страна перестала умирать, нужно прекратить войну. А Путин этого не может. И не хочет.