Пакеты с помощью Красного Креста стояли вдоль обочины в Сергеевке, небольшом городке на юго-востоке Украины. Мужчина разгружал пластиковые пакеты с эмблемой организации World Central Kitchen из грузовика, лобовое стекло которого было полностью разбито. На другой стороне площади люди разбирали подержанную одежду, которую привезла украинская благотворительная организация. Некоторые из них указывали на мать, стоявшую за двумя мальчиками. Им повезло, что они не были дома, когда их квартиру уничтожили. Они живы, но потеряли все.
Женщина держала пару детских джинсов. Возможно, они подойдут одному из ее сыновей. За три дня до того, первого июля, самолеты России нанесли три мощных удара по Сергеевке. Одна из ракет попала в девятиэтажку. Две другие – в санаторий и пансионат.
«К моменту, когда я приехала, большинство завалов из бетонных глыб, разбитого стекла, обгоревшего металла и кафеля уже разобрали. Остались только жители, выжившие и не попавшие в больницу, а теперь пытавшиеся понять, как им быть дальше», – пишет на страницах The Atlantic американская журналистка и лауреат Пулитцеровской премии Энн Эплбаум.
Если кто-то не слышал о Сергеевке, в этом нет ничего удивительного. Это очень скромный курортный городок, расположенный в дельте Днепра рядом с заливом, в котором река впадает в Черное море. И если кто-то не слышал об обстрелах Сергеевки, это тоже не удивляет. Российские удары по случайным местам, расположенным вдали от фронта и без всякого военного значения, происходят каждый день в Украине. По словам прокурора Александра Чечитко, приехавшего в Сергеевку собирать доказательства, по городу ночью ударили три ракеты Х-22. Это противокорабельные ракеты, производство которых происходило в 1960-х годах. В Сергеевке, правда, не было боевых кораблей. И вообще никаких военных объектов.
Но если бы в Сергеевке даже были стратегические активы, использование неточных ракет Х-22 против жилых районов – это все равно военное преступление, умышленный удар по гражданским. На этом основании расследование было открыто сразу после обстрела Сергеевки. Чечитко входит в команду из Одессы, которая прошла подготовку для подобных расследований, а также специальный курс онлайн. Он носит с собой папку с инструкциями, формами и списками всего, что Украине нужно выяснить, прежде чем она подаст жалобу в Международный уголовный суд. Украинский прокурор и его коллеги проверяют почву, ища фрагменты ракет, фотографируют повреждения, консультируются с военными чиновниками, которые отслеживали вражеские самолеты с помощью специальных радаров, а также фиксируют данные о 22 погибших и 39 раненых людях. Следователи уже знают, к какому российскому подразделению принадлежал пилот и от кого он получил приказ атаковать мирный украинский город.
[see_also ids="503441"]
Большой вопрос без ответа заключается в том, подходит ли термин «военное преступление» для определения того, что произошло в Сергеевке. На самом деле, война в Украине уже отличается по своей природе от других конфликтов, которые произошли в 21 веке. На востоке страны солдаты по обе стороны от уже достаточно четкой линии фронта борются за контроль над территорией. Но в других регионах Украины происходит нечто другое, что так похоже на войну, как на многочисленные акты терроризма. Согласно уголовному кодексу США, теракт - это «насильственный акт», который преследует ряд целей: запугать или принудить к определенным действиям гражданское население, повлиять на политику правительства путем запугивания или принуждения или повлиять на поведение правительства посредством массовых разрушений, убийств или похищений.
«Если терроризм определяется как кампания по запугиванию путем применения насилия, тогда обстрел Сергеевки был терроризмом. Равно как и удар по Кременчугу 27 июня в центральной Украине, где еще одна противокорабельная ракета Х-22 уничтожила торговый центр, убив по меньшей мере 20 человек. Терроризм также может описать постоянное применение кластерных боеприпасов против жилых районов Харькова, бомб, распадающихся на сотни фрагментов, приводя к смерти и увечьям, оставляя следы во дворах и на детских площадках. Терроризм также точное слово для описания удара по Часовому Яру 10 июля, где несколько ракет уничтожили пятиэтажный жилой дом, а спасательные службы потратили много часов, чтобы достать людей из-под завалов», - пишет Эплбаум.
Во всех этих местах Россия не преследовала традиционных военных целей. В Сергеевке или Кременчуге нет сухопутного наступления. Российская попытка оккупировать Харьков провалилась несколько месяцев назад. Нет никакого сценария, по которому жилой дом во Часовому Яру угрожал России или россиянам, не говоря уже о российской армии. Между тем целью ударов по этим городам было вызвать страх и злобу у местных жителей и украинцев по всей стране. Возможно, цель - это убедить Украину прекратить сопротивление по аналогии с бомбардировкой Британии во время Второй мировой войны.
[see_also ids="503466"]
Но в реальности обстрел гражданских вызывает совершенно противоположный эффект. С течением времени многие украинцы привыкли к атакам и стали более готовыми их терпеть. В Одесском городском саду люди продолжают пить кофе и даже не прерывают разговоры, когда звучит сирена воздушной тревоги.
Но если бомбардировка – это не часть «войны» в нормальном понимании этого термина, это еще не означает, что они не имеют цели. Напротив, они преследуют несколько целых. Однако из них – убедить людей уехать, стать беженцами, а заодно обузой и даже политической проблемой для соседей Украины. Также, обстреливая мирные города, Россия пытается сделать украинцев бедными, не позволить им отстроить свою страну, ослабить Украину и убедить выехавших за границу людей никогда не возвращаться домой. Кто захочет возвращаться в страну, где каждую ночь падают бомбы на очередной жилой дом или торговый центр? Кто будет инвестировать в места с разбитыми крышами и окнами? Распространение таких сомнений – классическая цель террористов.
«Мы, американцы и европейцы, привыкли думать, что терроризм – это что-то связанное с бомбами, сделанными из минеральных удобрений, или с другим самодельным оружием. А террористы – это маргинальные экстремисты, действующие в рамках маргинальных банд. Когда мы говорим о спонсируемом государством терроризме, мы обычно имеем в виду тайные группы, получающие финансирование или признанные государствами. К примеру, так Иран поддерживает «Хезболлу». Но российская война против Украины размывает разницу между понятиями «терроризм», «спонсированный государством терроризм» и военное преступление. Потому что в бомбардировке Сергеевки, Кременчуга или Харькова нет ничего тайного, конспирологического или маргинального», – пишет Эплбаум.
Она отмечает, что Россия - легитимная и признанная мировая сила, постоянный член Совета безопасности ООН - прибегает к постоянному, повторяющемуся и очевидному террористическому насилию против гражданских, живущих вдали от районов боевых действий. Эти атаки – не ошибка или случайность. Самолеты с ракетами можно отследить на радарах. Иногда Москва публикует свои возражения, утверждая, что сообщения об уничтожении торгового центра – это "фейк". Она никогда не извиняется. Российская армия не наказывает убийц гражданских. Напротив, Владимир Путин наградил медалями бригаду, совершившую многие зверства в Буче.
Правда в том, что российские ракеты бьют не только по случайным людям, магазинам, медицинским заведениям, домашним животным. Они также уничтожают весь аппарат международного закона, касающийся военных преступлений, прав человека и терроризма. С каждой бомбой, которую военные России умышленно сбрасывают на жилые дома, и с каждой ракетой, нацеленной на школу или больницу, они демонстрируют свое отвращение к глобальным институтам, к которым Россия когда-то так сильно стремилась присоединиться. Украинские и международные прокуроры, собирающие доказательства, в конце концов смогут возбудить не одно или два, а тысячи дел о военных преступлениях. Российская война против Украины беспрецедентна. Потому справедливость тоже должна быть беспрецедентной.
[see_also ids="501307"]
Президент Владимир Зеленский назвал Россию "террористическим государством". А другие влиятельные чиновники, включая членов американского Сената, призвали США и Европу официально присвоить РФ такой статус. Это будет иметь серьезные юридические последствия для всех российских компаний, которые до сих пор не под санкциями. Главный аргумент против такого шага нетривиален: Россия слишком большая, чтобы отрезать ее от мировой экономики или исключать из международного диалога. Но также важно называть вещи своими именами и искать способы разобраться с ними. Россия сейчас совершает теракты каждый день. Это будет иметь серьезные последствия для шаткой структуры международных законов и практик, направленных на предотвращение таких действий. И не только для законов и учреждений.
Правда в том, что российская армия бьет по ценностям, на которые опираются эти международные институты, по принципам и даже эмоциям, подтолкнувшим людей создать все эти организации. Сочувствие, чувство человечности, инстинкт, что дети не заслужили быть жертвами войны, понимание, что люди, которые не вредят вам и вашей стране, имеют право на нормальную жизнь – все эти моральные концепции отвергаются, когда армия решительно настроена создавать бессмысленные, жестокие личные трагедии. Один только обстрел Сергеевки создал очень много таких трагедий.