Знаменосец сборной Украины на Европейском юношеском олимпийском фестивале дзюдоист Михаил Соляник стал серебряным призером соревнований в весе до 81 кг. Призер кадетского чемпионата мира и Европы свои награды посвящает отцу, который погиб на войне с российскими оккупантами. К сожалению, Международная федерация дзюдо прогнулась перед РФ и давно допускает к соревнованиям ее атлетов в "нейтральном" статусе, а судьи еще и "ошибаются" в их пользу, как это было в финале кадетского Евро-2024 между Михаилом и чеченцем Абу-Бакром Кантаевым.
– Я думаю, это имеет большее значение для страны, чтобы снова поднять украинский флаг. У нас у всех к кимоно пришиты флаги, и хочется стоять на пьедестале, чтобы все видели, что может Украина в такое сложное время, чтобы флаг появлялся на экране, и хочется занимать первое место, чтобы наш гимн звучал в зале и все его слышали.
– Какая сейчас сложность тренировок и в целом подготовки к соревнованиям в Украине? – Трудновато, поскольку, я думаю, все, кто живет в Киеве заметили, что последние два с половиной месяца город стали очень сильно бомбить.
Тренировки у нас проходят рано, и приходится вставать в 7 утра. А когда ночью массово обстреливают "шахедами", баллистикой, ты идешь в подвал, не высыпаешься, утром просыпаешься такой немного уставший, но потренировался, тяжело, однако приходишь домой, выспался и на вечернюю тренировку уже иду с полными силами. Поэтому это, конечно, проблемка, но не такая, чтобы сдаваться и не двигаться вперед.
– Вы все это время тренировались в Киеве? – Да, тренировались в Киеве, дома. Здесь много спарринг-партнеров, недавно мы ездили на турнир, там был небольшой сбор в Берлине, там ребята несколько старше были, юниоры, мы с ними готовились, поборолись и были готовы ехать на соревнования на все 100 процентов.
– А после начала полномасштабного вторжения РФ выезжали или оставались в Киеве? – Выезжал где-то на год в Черновцы, нас там приняла мамина подруга, за что ей очень большая благодарность. И мы то время жили в Черновцах, тренировались немного. А потом ситуация несколько успокоилась, и мы вернулись в Киев, потому что сидеть там уже просто нельзя было, просто очень хотелось домой. Понемногу возобновились тренировки, и начали готовиться дома.
– Извините, что касаюсь этой темы, но знаю, что ваш папа защищал Украину в рядах ВСУ и, к сожалению, погиб. – Да, отец воевал на Покровском направлении. Он пошел добровольцем вместе со своими друзьями, где-то полтора года воевал, а потом произошла такая ситуация... Да, было тяжело, но я с этим справился, и теперь меня берет гордость, когда поднимаю флаг, и я рад, что могу что-то сделать в память о нем.
– Я так понимаю, что отец с друзьями сначала присоединился к киевской Теробороне? – Да, он с самого первого дня полномасштабного вторжения остался в Киеве и говорил, что вместе с ребятами пойдет в Тереборону. Поэтому выезжали там на задания. Когда российские войска прилетали и их высаживали, отец с ребятами ехал на перестрелки, на все такое. Думаю, он бы с первого дня пошел и воевать, но не было никакой военной подготовки.
Поэтому он прошел подготовку и хотел быть заряженным на все сто процентов, в том числе и вся экипировка. Потому что некоторую экипировку не докупают. И это плохо. Конечно, пришлось приобрести за свои средства, но это не самая большая проблема. И уже подготовленный поехал с ребятами на фронт, а там получилась такая ситуация... Не очень...
– Вы уже являетесь призером чемпионата мира. Какие были ощущения, когда получаешь награды таких соревнований? – Не знаю, наверное, наиболее эмоциональным для меня был чемпионат Европы, потому что там я боролся в финале, и случился очень спорный момент, где можно было отдать мне победу. Самое обидное, что даже не пересмотрели тот момент, а потом сказали, что, да, я, возможно, там и выиграл.
И вот когда такое второе место – это, пожалуй, самое болезненное, что может быть. Потому что, ладно, когда ты просто проиграл... А когда ты понимаешь, что выигрываешь, и я еще вывел два шидо, и мне оставалось последнее шидо – просто добить, и я мог это сделать, у меня еще было очень много сил, эмоций. Я мог добить. Но уже так получилось, ничего страшного. Но прикольно, что узнают где-то, фотографируются.
– К сожалению, в дзюдо в "нейтральном" статусе к соревнованиям допускают российских спортсменов. Вам уже тоже приходилось с ними встречаться на международной арене. – Я боролся с "нейтральным" в финале на Европе. И боролся на чемпионате мира. И тоже получалась все время какая-то такая ситуация. Но на Европе все, что я мог, для себя я выиграл, а на чемпионате мира был очень заряжен, было легко с ним бороться, но сбил темп тем, что разбил себе нос. И, я думаю, опытные спортсмены знают: если ты сбиваешь себе темп и останавливаешься, то дальше все может сложиться очень плохо – все, борьба просто не идет. Так и получилось.
Я был очень расстроен, потому что борюсь и понимаю, что сам не свой, потому что я выходил совсем другим. На видео видно, как я полторы минуты просто рубил и показывал реально очень хороший результат, а потом сбился темп, я стал просто сам не свой и проиграл. Но ничего, я не считаю, что там произошло что-то такое, за что я бы себя кусал. Думаю, мы еще встретимся с этим парнем и этот вопрос закроем.
– А представители страны-агрессора пытаются как-то идти с вами на контакт или подойти, зацепить? – В общем нет, но на чемпионате мира они пытались с нами разговаривать. Я сразу сказал, что ни с кем не буду разговаривать, никому руку жать не буду и фото с вами делать не собираюсь. Мол, сразу предупреждаю. Поставил точку.
А вообще никто ни с кем не разговаривает, нет желания, очень неприятно в нашей ситуации. Ну и для меня это неприятные люди.