Украинская медицина заходит в очередной раунд изменений – тех самых, которые в Европе и США давно перестали быть реформами и стали просто обыденностью. На бумаге все выглядит логично и даже обнадеживающе. Но есть нюанс: в стране, где идет война, любая мелкая ошибка в системе может обернуться большим провалом в реальной жизни.

Поэтому подходить к этим обновлениям нужно с холодной головой: не с позиции "все идеально", а с позиции "идея правильная, но давайте посмотрим, как она будет работать на земле". Потому что даже самая лучшая реформа может дать сбой, если не учесть реальные условия – дефицит ресурсов, нагрузку на врачей и потребности пациентов, которые сейчас меняются быстрее, чем обновляются приказы.

Пульмонологи смогут назначать терапию ХОБЛ, кардиологи – препараты для лечения и профилактики ССЗ. Это логично: профильный специалист лучше разбирается в сложных случаях, чем семейный врач.

Европейская практика подтверждает: в Германии, Франции, Дании именно специалист определяет терапию, а первичка – только координирует маршрут пациента.

Но здесь есть вопрос: готова ли наша система ІТ-данных и контроля к тому, что увеличится количество точек входа для назначения? Если контроль будет формальным – это риск нерационального использования средств.

С другой стороны, это шаг к настоящей клинической логике, которой нам давно не хватало. Главное – чтобы у специалистов были одинаковые подходы, а не "как Бог на душу положил".

Любой врач, установивший диагноз, может назначать препарат в рамках программы. Это максимально упрощает жизнь пациенту: меньше очередей, меньше беготни.

Так сделали Польша, Эстония, Испания – и не прогадали. Однако возникает логичный вопрос: будут ли все врачи иметь одинаковый доступ к клиническим руководствам, чтобы назначения были не просто быстрыми, а корректными?

Сокращение бюрократии – это прекрасно. Но контроль качества диагнозов во время войны становится критически важным. Без него любое упрощение может создать дополнительные расходы для государства.

Включение антибактериальных препаратов в электронный рецепт – решение абсолютно в духе ЕС.

В Швеции после введения е-рецептов потребление антибиотиков уменьшилось до 20–30%. Во Франции – на 15–20%. Это хорошо. Очень хорошо. Но давайте честно: в Украине часть пациентов просто пойдет "в аптеку под полом", а часть аптек – "схитрит". Поэтому важно не только ограничить доступ, но и научить пациентов, почему антибиотики – это не леденцы.

Здесь нужна коммуникация на уровне Минздрава, НСЗУ и фармсообщества. Без нее любой контроль будет работать лишь частично.

Переход к e-prescribing – это стандарт США (Medicare, Medicaid) и Европы. Он уменьшает:

В мирной стране этого достаточно. В стране, которая четвертый год сдерживает российскую агрессию, – этого мало.

Здесь нужны дополнительные фильтры: аналитика, алгоритмы отклонений, контроль за патологическими паттернами назначений. Иначе мы получим красивую реформу без реальной экономии.

Для пациентов. Проще всего объяснить так: лекарства станут доступнее, а получить рецепт будет быстрее и без лишних забегов между кабинетами. Меньше формальностей – больше прогнозируемости. И, по крайней мере на бумаге, появляется шанс на прозрачные назначения, когда каждый шаг врача можно проверить в электронной системе.

Для врачей. Специалисты получают больше реальных полномочий, а семейные врачи – меньше бюрократических обязанностей, которые годами истощали систему. В то же время возрастает ответственность за правильность диагноза: назначения становятся более персональными и более видимыми в цифровой экосистеме.

Для государства. Контроль антибиотиков перестает быть теорией и становится инструментом национальной безопасности – в военное время это звучит особенно. Фармрынок становится более прозрачным, а шанс на экономию бюджета реальным, но только при условии, что система контроля будет работать не формально, а по-настоящему.

Для системы в целом. Направление движения правильное, но коридор возможностей очень узкий: война, нехватка ресурсов, постоянная турбулентность. Поэтому любая реформа сегодня должна быть не просто профессиональной и логичной, а устойчивой к стрессу – способной работать даже там, где условия далеки от идеальных.

Все эти изменения действительно приближают украинскую медицину к европейским правилам игры – более прозрачных, предсказуемых и ориентированных на пациента.

Логика реформ правильная, направление – то же, что выбирают развитые страны. Но в то же время следует помнить: в условиях войны система здравоохранения работает, как на тонком льду. Каждый шаг должен быть взвешенным, подкрепленным данными, контролем и трезвым анализом – без спешки и без иллюзий.

Потому что сама по себе реформа – это только инструмент. А настоящую ценность она приобретает тогда, когда остается гибкой, адаптивной и способной работать для людей даже в самых сложных обстоятельствах.