За четыре года конфликта в Донбассе в боях на востоке страны приняли участие более полумиллиона украинских солдат и офицеров. Об этом в середине февраля сообщил главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос. По словам психологов, демобилизованные ветераны возвращаются домой с измененным мировоззрением, отличным от прежнего отношением к себе и обществу, часто с расстройствами психики. Нередко между ними и гражданским населением возникают конфликты, что приводит к серьезным последствиям.
Майор Вооруженных сил Украины Борис Гончар демобилизовался в 2016 году. Был командиром 1-ой роты 93 бригады, которая держала оборону в районе шахты Бутовка возле Донецка. Борис имел опыт войны в Афганистане, поэтому, по собственному признанию, посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) после боев в Донбассе не чувствовал.
Многие его бойцы служили еще в Советской армии, прошли интенсивную подготовку на полигонах, но морально не были готовы к войне, и после обстрелов были совсем деморализованы, делится майор впечатлениями с DW. Уволившись из армии, никакой реабилитации он не проходил.
"Можно после демобилизации заполнить в социальной службе какой-то бланк на прохождение психологической или иной реабилитации и пройти ее. Я был ранен в позвоночник. Был в госпитале, потом 15 дней отлежался дома и пошел снова на войну. Шли бои, и не было времени на реабилитацию, - вспоминает майор. - И после Афганистана не был никогда в санатории". Сейчас он был бы готов немного поправить здоровье, но некогда, нужно работать, у него семья.
Психологическая реабилитация входит в перечень социальных услуг, которые Украина гарантирует ветеранам и участникам силовой операции в Донбассе. По словам Наталии Грицунь, начальника отдела социальной и профессиональной адаптациии психологической реабилитации Госслужбы Украины по вопросам ветеранов войны и участников АТО, в законе о социальных услугах сказано, их оказывают по желанию. Никто не может заставить участника конфликта получать юридическую консультацию, санаторное лечение, услуги по социальной адаптации или психологическую реабилитацию, говорит Наталия.
"Но ПТСР - это уже медицинский диагноз, и его лечение не социальная услуга, а медицинская, - уточнила она. - Министерством здравоохранения Украины утверждены протоколы и стандарты оказания помощи тому, кому такой диагноз поставили психиатры. Психологическая помощь - это наша ответственность, а ПТСР - Минздрава. У медиков по Украине есть 27 госпиталей ветеранов войны, где работают центры медико-психологической реабилитации".
Документы Минздрава Украины описывают ПТСР как расстройство психики, которое можкет развиться после различных катастроф, обстрелов, бомбардировок, угроз жизни во время войны, сексуального или физического насилия, ДТП, пыток. Они выливаются в чрезмерную возбудимость, навязчивые воспоминания о травмирующем событии, кошмары, депрессии, бессонницу, повышенную настороженность и прочее.
Борис Волчихин, директор департамента соцзащиты и финансового обеспечения этой же госслужбы, дополняет, что за три последних года свыше 12 тысяч военных прошли психологическую реабилитацию. Еще более 27 тысяч бойцов и членов их семей обратились в 2017 году в центры социально-психологической помощи.
Ветеран операции в Донбассе Павел Славинский сомневается в эффективности такой помощи. По его словам, любой контакт социальной службы с ветераном работники службы уже называют социальной помощью и ставят себе отметку "выполнено". "Если с моей семьей пообщались на тему льгот - это уже помощь. Если моя жена сказала, что я ночью кричу или я груб, и с ней пообщалась работница соцслужбы, вчерашняя выпускница института, - это они уже оказали помощь моей семье", - рассказывает Павел.
По его выражению, главное здесь - измерение характера психологической или иной помощи.
"Если 27 тысяч человек, которым государство оказало помощь, перевести на человеко-часы, а этим обычно измеряется психологическая помощь, то окажется, что все соцработники Украины работали круглые сутки эти годы без выходных", - скептически замечает Славинский.
В 2014 году он пошел добровольцем в подразделение министерства внутренних дел, воевал до весны 2016. Три года назад, в разгар боев, от него ушла жена. Таковы превратности судьбы военного, констатирует Павел. В своем интервью он признал, что ему было трудно возвращаться к мирной жизни, после демобилизации полноценную реабилитацию он не проходил. Но перед каждой отправкой в зону боев проходил диспансеризацию в госпитале МВД.