То, что президент Соединенных Штатов практически одновременно встретился с главами внешнеполитических ведомств Украины и России — это, вне всякого сомнения, знак. Ещё один сигнал Кремлю — встреча Дональда Трампа с премьер-министром Грузии. Новая администрация, возможно, не собирается заниматься постсоветским пространством так же плотно, как ее предшественники. Однако давать Путину возможность вести себя в соседних странах, как слон в посудной лавке, Трамп тоже не намерен.

Американские чиновники постоянно напоминают Кремлю, что нормализация отношений между двумя странами зависит от стабилизации ситуации в Украине и Сирии. Казалось бы, чего проще — если в Москве действительно заинтересованы в такой стабилизации? Можно просто хотя бы начать выполнять Минские соглашения, отвести войска с Донбасса и после этого настаивать на так называемом "особом статусе" оккупированных (вернее, уже неоккупированных) территорий. Можно начать процесс переговоров о переходном периоде в Сирии — и хотя бы частично сохранить во власти приверженцев Башара Асада.

Почему Москва этого не делает? А потому, что ее сила в дестабилизации, а не стабилизации. Если в Украине не будет российских войск, а в Сирии — Асада, Путин будет интересен только собственным приближенным. И то не очень долго. Поэтому его выбор между стабилизацией отношений с Соединенными Штатами и дестабилизацией в мире очевиден. Он — за постоянную дестабилизацию.

При этом в Москве не хотят замечать, что Россия перестала быть единственным игроком на постсоветском пространстве, страной, с которой говорят о будущем других. Отправленный Путиным в Вашингтон московский "Риббентроп" оказался жестко впечатан в американский бутерброд между встречами Трампа с премьер-министром Грузии и министром иностранных дел Украины. И оказалось, что в Белом доме Лаврова не столько слушают, сколько объясняют ему условия стабилизации отношений.

А условия эти для Москвы априори неприемлемы.

Оригинал