Когда государство представляет из себя асфальтоукладочный каток, оно не может позволить себе остановиться ни на секунду. Оно каждую секунду должно работать. Каждую секунду оно должно кого-то закатывать в асфальт, мочить в сортире, вводить режимы КТО, фигачить танками, репрессировать, сажать, засовывать бутылку в задницу, убивать, насылать отряды титушек, громить, фабриковать дела, гноить в тюрьмах.
Останавливаться в этом процессе нельзя. И чем дольше каток едет, тем сильнее он должен закатывать в асфальт.
Как только каток сбивается с ритма хоть на секунду, как только в нем что-то расстраивается, те, кого он годами укатывал в асфальт, моментально чувствуют его слабость. Что-то в катке пошло не так. Он перестал быть работающим монолитом.
Обслуга перестала замешивать асфальт и закидывать его главному рабу на галерах в жерло, механик схватил свои наворованные с катка пожитки и со всей семьей свалил за границу, прораб ушел в запой, впал в белую горячку, махнул рукой уже вообще на все и только круглосуточно несет делириумный бред из телевизора, а поставщики стали крутить пальцем у виска и приостанавливать поставки битума.
Как только это происходит, ростки сопротивления вновь лезут из всех трещин в асфальте.
Причем это совсем не только ясноглазые добрые идеалисты-гуманисты, желающие правового государства, законности, демократии и счастья для всех даром.