Сегодняшняя война президента Зеленского с олигархами вызвала к жизни многочисленные дискуссии о путях развития Украины. Однако кроме дружных попыток дружить против олигархов или, изредка, «за», никаких других мыслей, я пока в этой дискуссии не нашел.

В который раз, как это было и во время первого, и во время второго Майдана, в обществе отсутствует внятное понимание ситуации. Именно поэтому я решил потратить свое время и разобрать детали этой проблемы. Надо иметь в виду, что это не будет два-три слова. Я планирую написать несколько статей на эту тему.

Начать следует с того термина, который очень часто звучит, но крайне редко по-настоящему осмысливается. Я, во всяком случае, подобного анализа не читал, так что начну именно с этого.

Постсоветское политическое пространство. Постсоветская система власти.

Что объединяет страны, возникшие на основе распада СССР, в какой-то степени, за исключением стран Балтии, хотя и они полностью не избавились от этого наследия? Это постсоветская система власти.

Для того, чтобы понять, как возникла политическая структура постсоветской политики, надо понять, в чем отличие и что общего между поздним «застоем» и постсоветским пространством?

Аналитики обычно отмечают лишь ликвидацию КПСС. Но этого мало. На самом деле отличий гораздо больше.

Начнем с экономики. Во-первых, в СССР действовали ДВЕ финансовые системы: наличная и безналичная. Это резко ограничивало возможности частного накопления. Конечно, и в этой системе можно было манипулировать, делать всяческие комбинации, но масштабы манипуляции были жестко ограничены. Кстати, экономический крах СССР, в свою очередь, был вызван именно либерализацией перевода безнала в нал. Причем партийная и хозяйственная номенклатура была крайне заинтересована в этой самой либерализации. Но не могла. Это была основа основ. При «застое» именно это, в первую очередь, очень сильно мешало дерибанить бюджет. То есть при «застое» все начальство мечтало об этом, но не могло реализовать в полной мере.

Во-вторых, при «застое» действовала система дуализма управления: хотя формально страной управляли хозяйственные органы, все главные команды отдавали органы партийные. Надо отметить, что при всей замшелости этой системы управления, она была гораздо эффективнее постсоветской. Для понимания этого процесса, надо вспомнить теорию управления – «черный ящик». Для повышения устойчивости и эффективности такой системы очень важна обратная связь. Партийная вертикаль власти, отделения которой были в каждой экономической ячейки страны, выполняла, в том числе и эту роль, позволяя реагировать на кризисы управления. Конечно, главная составляющая «застоя» - рынок административных услуг, на котором люди меняли деньги, блат и собственный административный ресурс, очень сильно подрывал эффективность партийного контроля. На, даже, при «застое» эта система управления была на несколько порядков успешнее, чем нынешняя административная государственная система.

В-третьих, как я уже неоднократно писал, советская система была относительно заинтересованная и в образовании своих «винтиков» (естественно-научном и техническом, разумеется), и в наличии социальных лифтов. Хотя «застой» наложил очень серьезный отпечаток на эффективность и образования, и лифтов (достаточно сравнить период оттепели и поздний «застой»), все равно административная система, издавая стоны и кряхтя на все лады, до конца своих скорбных дней пыталась сохранить определенные стандарты и образования, и социальных лифтов.

В силу краткости описания, я не перечисляю менее важных составляющих, это только поверхностный взгляд на проблему.

Что со всем этим произошло в постсоветской структуре власти?

Во-первых, надо понимать, что изначально советская система власти -- была системой имитационной. В стране действовали законы, однако никакой реальной силы они не имели -- это были чистые декларации о намерениях. Основным нормативным актом в СССР являлись инструкции, причем, разумеется, самые важные их пункты писались самим мелким шрифтом.

Когда мы пытаемся оценить все здание советской власти, то часто обращаем внимания на элементы «политического декора». Например, даже, ситуация тотального дефицита была производной именно от наличия двух финансовых систем. Госплан, ведомства, министерства -- это следствия двух финансовых потоков, наличие которых вынуждало предприятия работать с директивными органами. Главной составляющей советской директивной экономики была именно эта, опять-таки, дуализм финансов.

Стремление дерибанить «народную собственность» была главной составляющей экономических интересов и населения, и начальства в СССР. Однако две финансовые системы ставили перед этим дерибаном очень жесткий забор.

Соответственно, именно отмена (официально это называлось «либерализацией») двух финансовых систем стало главным триггером экономического краха в СССР.

И вот теперь, в условиях постсоветского политического пространства, при сохранении всей системы советской власти, но отсутствии двух финансовых систем, дерибан становится просто основным стимулом экономического существования в нашей административной системе. Никаких реальных запретов дерибана в совке не было. Все эти министерства, ведомства, Госплан, контрольно-ревизионная служба -- все это были вишенками на торте. Вся система держалось именно на этом финансовом дуализме. Мы все тогда, в том числе и я, проклинали на все лады это «достижение социализма» - фактически две денежные единицы. Но стоило их соединить, и СССР обанкротился. Сегодня у административной системы в принципе нет лекарства от дерибана. Ни сама советская система, ни ее прямой наследник – постсоветская не имеют механизмов для борьбы с дерибаном. Все эти ритуальные меры, типа программ борьбы с коррупцией - типичная постсоветская липа.

И вот здесь надо отметить очень важную общую деталь постсоветской политической системы. Это имитация жизни.

Как я уже говорил, в СССР система имитации была доведена до совершенства. Однако при этом действовали и вполне реальные механизмы, я уже говорил выше о них. Но все эти реальные механизмы остались в «совке», а вся имитация перешла в постсоветское политическое пространство.

Вообще, главный признак постсоветской структуры - это игра с подменой понятий и имитация деятельности. Постсоветское пространство является идеальным воплощением идей постмодернизма: власть играет некими пустышка, которые именуются терминами «застоя», а те не имеют никакого реального смысла в условиях постсоветской реальности.

Два простых примера: милиция и школьное образование.

В СССР милиция играла очень важную системную роль. Дело не только в том страхе, который она должна была поддерживать в обществе, ограничивая проявления недовольства. Это далеко не все. В партийном руководстве СССР жил подспудный мистический страх перед уголовным миром. О природе этого страха хорошо написал Солженицын в книге «Один день из жизни Ивана Денисовича». Там, один из главных героев. которого выгнали из Красной Армии с командной должности -- его отца признали кулаком, а сына за это лишили всего, и сделали бродягой. И этот бывший командир пошел к блатным и попросил принять его младшего брата, потому что понимал -- уголовный мир единственная сила в СССР, которая хоть как-то может противостоять власти.

Разумеется, здесь все вовсе не так однозначно, и это очень непростой разговор. Но в нашем случае важно, что для власти милиция была передовой на линии борьбы с потенциальным конкурентом ее власти. Милиция жестко контролировалась до «застоя», когда рынок услуг «ты мне - я тебе» разрушил остатки норм партийного права. И все-таки, милиция сравнительно хорошо выполняла свои функции, как те же предприятия: что-то подворовывала, в чем-то была кристально чиста, что-то делали, что-то нет.

Тотальный контроль за милицией осуществлялся через механизмы партийного управления. Партия держала в своих руках нити управления милицией от самых верхов, до самых низов. При этом механизм этого контроля был скрыт в недрах, а на виду был псевдоармейские чинопочитание и иерархический порядок.

На постсоветском политическом пространстве, при отмеревшем партийном управлении, вся эта иерархия стала просто имитацией власти.

Сегодняшняя милиция (полиция) существует с единственной целью: кормить себя и свое начальство. Других целей у этого аппарата нет. Конечно, время от времени, по большим просьбам дядей из высоких кабинетов, милиция (полиция) занимается коей-какой работой, но для нее это просто обязательная халтура. Существует она исключительно для собственного существования. И когда общественники возмущаются бездеятельностью полиции, или взятками, поборами, то они просто не могут взять в толк, что именно это и является главной «работой» нашей полиции. А вот все остальное так, факультативно, для политического прикрытия.

Аналогичная, хотя и несколько иная система действует и в образовании.

В СССР образование являлось одной из составляющих главного политического хребта страны. Образование готовило кадры для промышленности, кроме того, оно обеспечивало идейное прикрытие власти. Поэтому все партийные органы реально, а не декларативно контролировали процесс образования. Их интересовало дело, а не отчеты: кто приходит на предприятия после школы, какова подготовка абитуриентов к вузу и т. д.   Разумеется, речь идет исключительно о естественнонаучной и технической составляющей образования, так как в сфере идеологии задача школы была обратной - отучить школьника думать самостоятельно. Но это отдельная тема.

В силу того, что образование было важным для всей системы советской власти -- все люди в СССР, кроме уголовников, винтики одной государственной машины, партийная власть старалась поддерживать работу социальных лифтов. Правда и здесь «застой» очень сильно нарушил нормальное функционирование системы, в силу стремительно усиления блата, административного ресурса и т. д. , и все-таки, и система образования, и система социальных лифтов продолжали действовать и в «застой».

На постсоветском политическом пространстве все это полностью утратило смысл. Да, образованием сейчас называется внешне то же, что было тогда. Но вся жизнь из этой системы ушла. Нет никакого заказа на образование, кроме изучения необходимых «скрижалей власти». Конечно, существующие структуры пытаются имитировать интерес к традиционным дисциплинам, но в условиях распада всей той промышленной базы, для которой готовил кадры школа эпохи «застоя», абсолютно не важно, что конкретно будут изучать школьники, это все равно будет одним из видов схоластики.

Подробно об этом я уже писал.

Характерная деталь, что и в милиции (полиции), и в системе образования в новых условиях стремительно выросла степень бюрократизации процесса. Это не случайность, и не каприз отдельных начальников.

В СССР и министр внутренних дел, и министр образования были реальными начальниками, вокруг которых действовала вертикаль власти. И в свою очередь министров и милиции, и образования волновала не отчетность, а реальная работа. Министры со своей стороны больше всего боялись излишней самодеятельности подчиненных. Именно на ограничение их самодеятельности и был направлен бюрократический контроль. То есть с одной стороны, их инициативы, в общем-то, была нужна, но с другой стороны, всегда существовала опасность, что они будут излишне самостоятельны.

В нынешних условиях все обстоит совершенно иначе. Министры и МВД, и образования объективно никому не нужны, они ничего не решают в работе соответственно полиции и школ, а просто висят бесполезным грузом.

Главная задача и полиции и школ -- кормить себя. Главная задача министров, заставить делиться с ними. И бюрократия становится частью реального налогообложения в пользу начальства.

Разумеется, было бы просто лучше, если бы им отдавали конкретную сумму, а они перестали бы требовать все эти бесконечные отчеты. Но это в принципе невозможно, так как мы существуем в условиях постмодернистской реальности: власть имитирует деятельность и требует, чтобы за имитацию ей платили.

Когда мы читаем «Дьяволиаду» Михаила Булгакова, с его мистическим миром тотальной бюрократии, то перед нами, на самом деле, предстает реальная проблема советской власти: единственным способом тогда бороться с тотальной некомпетентностью чиновников, стала тотальная бюрократизация при большевиках вся и всего.   Я помню, мне попалось на глаза одно исследование, кажется, 1926 года, которое посчитало, насколько выросло число чиновников в военкоматах Московской области, по сравнению с довоенным. При том, что это были годы тотального сокращения Красной Армии, количество чиновник выросло в разы (я уже не помню сколько, но больше пяти - это точно). Но та бюрократизация была вызвана реальной проблемой -- некомпетентностью, недоверием к чиновникам и т. д. Нынешняя бюрократизация определяется совершенно иными причинами: так как деньги во все управленческие структуры за счет государственного рэкета и дерибана идут снизу, то бюрократизация позволяет выделить начальству свою долю.

То есть если сравнить перегруженную низкоэффективную, много избыточную систему власти при “застое”, и нынешнюю постсоветскую политическую систему, то мы увидим следующее.

Система при «застое» была малоэффективной, но реальной.

Нынешняя система неэффективная, но самое страшное, даже, не это. Она чисто имитационная. Это парк аттракционов, это шоу, это живое воплощение идей постмодернизма. Это не реальность, ни в коей мере. Помните, тот очаг в комнатушке папы Карло, который Буратино нечаянно проткнул носом. Проткнул, потому, что он был нарисован на холсте.

Только в отличие от постмодернистских лозунгов, наша постсоветская система власти, не нужная никому, кроме самой себя, имеет суды, полицию, национальную гвардию, СБУ и налоговое ведомство для защиты самой себя.

Помните синьора Помидора из «Чиполино»? Наша система власти ничем не лучше. НИЧЕМ! ! !

Но почему ДЕМОКРАТИЯ не остановила этот процесс. Об этом в следующий раз.

 PS. Уважаемые читатели! Если вам было интересно ознакомиться с этой статьей – поддержите ее автора:  5168 7422 2211 9400. Кто сколько захочет