В Украине решили «порегулировать» рынок криптовалют. На кону оборот капитала на миллиарды долларов. Чем завершится эта очередная эпопея «многорукого регулятивного государственного Шивы» — интрига.

Итак, проанализируем для начала, как «поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», или почему НБУ и Верховная Рада не могут поделить «цифровые миллионы».

Начнем с новаций парламента. Верховная Рада приняла в первом чтении законопроект №102325-д «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины и некоторые другие законодательные акты Украины по урегулированию оборота виртуальных активов в Украине». Этот проект закона определяет особенности налогообложения операций с виртуальными активами.

[see_also ids="656178"]

Цель законопроекта очевидна — взять на учет и обложить налогом. Все операции с цифровыми активами становятся объектом налогообложения налогом на доходы физических лиц (НДФЛ) по ставке 18% и военным сбором по ставке 5%. То есть совокупный показатель фискальной нагрузки составляет традиционные 23% (если сравнивать, например, с депозитами; к операциям с государственными облигациями НДФЛ не применяется).

Сама прибыль от операций с виртуальными активами определяется традиционно — как разница между доходами от продажи и затратами на приобретение таких виртуальных активов в течение года. Кроме того, в случае убытка отрицательный результат переносится в формулу расчетов во время следующих налоговых периодов до полного погашения такого минуса.

Здесь сразу мы видим очередной призрак фискальных «потемкинских деревень», которых в новеллах Налогового кодекса немало.

Начнем с того, что в случае с виртуальными активами нет налогового агента. Если физическое лицо в Украине размещает в банке депозит, то именно финансовое учреждение и взимает такой налог и перечисляет его государству. Так же и операции с ценными бумагами — здесь аналогичную функцию налогового агента выполняет торговец ценными бумагами.

Конечно, криптовалютные биржи функцию налогового агента выполнять не будут.

[see_also ids="654711"]

Поэтому возникает вопрос: как регулировать? Пока государство не может навести порядок даже с налогообложением жилой недвижимости физических лиц. Вся информация о площади квартир вроде бы есть, сами соглашения по купле-продаже заверяют нотариально, но до сих пор существует огромный массив недвижимости, который пока не попал в электронные реестры.

А «поймать» прибыль от операций с виртуальными активами — это как загнать в поле на коленях воробья.

При случае заметим, что для проведения операций с виртуальными активами профессиональный посредник в виде торговца ценными бумагами не всегда нужен, поэтому и нет того самого «налогового сторожа».

А опция перенесения убытка на следующий год делает процесс налогообложения операций с криптой еще ярче, ведь владелец тех же биткоинов может в конце года с убытками забросить свои «коины» на подставной криптокошелек где-то в Индонезии и в начале года вернуть эти активы назад, сформировав необходимый минус.

Законодатели в  полной мере понимали все указанные выше замечания, как раз поэтому в закон были внесены новеллы, что именно физическое лицо должно вести отдельный учет операций с виртуальными активами, самостоятельно декларировать доходы и платить налоги.

А иначе могут поймать, если смогут. Большая угроза в условиях войны и присущих ей рисков.

В целом внедрение таких сложных, с точки зрения налогообложения, механизмов, как фискализация операций с виртуальными активами, — это довольно сомнительная затея.

Это как стричь свинью — визга много, а шерсти мало.

[see_also ids="643043"]

Впрочем, легкие пути не для нас, и парламент принял этот закон в первом чтении.

Хотя базовая мотивация депутатов понятна. По разным оценкам, украинцы вложили в криптовалюты немало, почти 50 млрд долл. , и значительную часть — во время войны. Если взять эффективную ставку хотя бы на уровне 10%, это до 5 млрд долл. налоговых поступлений в бюджет.

Возможно, кому-то из чиновников приснились лавры президента США Дональда Трампа, который тоже решил «порегулировать» рынок цифровых виртуальных активов.

Напомним, в США сейчас рассматриваются в Конгрессе или уже приняты следующие законодательные акты:

Anti-CBDC Act — запрет ФРС на эмиссию цифровой валюты;

GENIUS Act — описание архитектоники рынка частных криптовалют;

CLARITY Act — легализация выпуска частных денег для бизнеса и населения.

Но у действий Трампа несколько иной характер — это не регулирование, а дерегуляция, когда государство очень мягко формирует новые правила игры. Жестко Трамп действует только один раз — когда планирует запретить ФРС эмитировать цифровой доллар, или CBDC (цифровая, виртуальная форма национальной фиатной денежной единицы, которая эмитируется не частной компанией, а центральным банком).

[see_also ids="637746"]

То есть Трамп действует жестко в отношении квазигосударственного монетарного органа, ограничивая его влияние на рынок виртуальных активов, а не в отношении рыночных игроков.

Но вернемся к нашим пенатам.

Скорее всего, цель законодателей другая. Они прекрасно понимают, что поймать на неуплате «виртуальных доходов» никого не смогут (разве что точечно, по заказу).

С другой стороны, этот закон создает механизм легализации нашей «криптокоррупции» по ставке 23%. Наколядовали в крипте чиновники немало, поэтому и 23% не жаль, поскольку иначе возникнут вопросы по легализации этих средств за границей.

Параллельно с парламентом свое заявление сделал и глава НБУ Андрей Пышный, который в контексте виртуальных активов пока не определился, с кем он — с условно «красивыми» или с «умными».

Что имеется в виду под этой химерической дихотомией?

НБУ как центральный банк и монетарный орган страны должен принять только одно концептуальное решение: он за эмиссию цифровой гривни, то есть относится к той части мира, которая делает ставку на CBDC; или уступает это право эмиссионного «первородства» в пользу частных компаний, получающих право эмитировать собственные цифровые деньги.

[see_also ids="652147"]

США, как мы видели, сделали ставку на CBDC, а страны Глобального Юга постепенно склоняются к CBDC, хотя не запрещают и частные цифровые деньги (кроме Китая, где механизмы ICO, то есть выпуска частных проектных криптовалют, сейчас под запретом).

Тем более что далекий «эволюционный пращур» Пышного на должности главы НБУ Яков Смолий активно выступал за эмиссию цифровой гривни и даже организовал существенное техническое продвижение регулятора на этом направлении.

Но Пышный решил не подниматься в эмпирей таких мировоззренческих тем, как дилемма CBDC, и свел все к простому условному: «Пусть покупают, лишь бы только биткоинами за картофель не платили» (это, конечно, не авторская цитата, а аллюзия на нее).

С одной стороны, Андрей Пышный признал значительный объем операций: за первое полугодие 2025-го оборот компаний в сфере виртуальных активов на территории Украины составил около 7 млрд долл.

С другой — руководитель Нацбанка добавил: «Пока что принятый документ не совершенный, но мы настроены доработать его ко второму чтению вместе с профильным комитетом Верховной Рады Украины, международными партнерами, участниками рынка».

Красными линиями для НБУ в контексте этого законопроекта является недопустимость использования виртуальных активов как средства платежа за товары и услуги на территории Украины: «Важно, чтобы виртуальные активы не стали инструментом для обхода ограничений НБУ, а их легализация не должна подпитывать теневой сектор. Скоуп задач большой — но мы уже работаем над ними».

[see_also ids="640300"]

Не знаю, какой там «скоуп», но здесь для Андрея Пышного есть плохая новость: виртуальные активы УЖЕ используются для обхода валютных ограничений Нацбанка и УЖЕ обмениваются на другие валютные ценности, в частности на доллар. Собственно, возможностью этих опций объясняется огромная популярность криптовалют в Украине.

Тут можно определить даже некоторую зависимость: чем сильнее НБУ зажимает в регулятивные тиски гривню, тем больше украинцы «идут» в крипту.

Хотя регулятора тоже можно понять. Легализация как платежного средства криптовалют — это создание дополнительного монетарного агрегата и расширение квазиденежной массы где-то на 50 млрд долл. в эквиваленте. И этот монетарный агрегат не будет регулироваться НБУ, с соответствующими инфляционными последствиями. Простыми словами, если сейчас на денежный рынок «вылить» эквивалент 50 млрд долл. квазиденег, для ценовой стабильности это будет эффект цунами.

Вместе с тем есть и сугубо утилитарные цели — Пышный хочет знать, кто персонально будет регулировать этот рынок в Украине: НБУ или Национальная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР)?

Исходя из логики регулирования украинских финансовых рынков последних лет, у нас выживает только один регулятор. Госфинуслуг ликвидировали, рынок страховых услуг и ИСИ уже «разделили» между НБУ и НКЦБФР.

НКЦБФР сейчас занимается захватывающим делом — регулирует то, чего нет, то есть фондовый рынок, который на 90% состоит из операций с государственными ценными бумагами, где регулировать особо ничего.

[see_also ids="649001"]

По сути, сейчас есть только один реальный регулятор финансового рынка — НБУ, и он вряд ли позволит провести через закон норму, что регулятора рынка виртуальных активов определяет Кабмин.

Между тем Украина все больше погружается в мир криптовалют, и отсутствие государственного регулирования (параллельно с чрезвычайно высоким регулятивным давлением в других сегментах финансового рынка) здесь, бесспорно, является существенным драйвером.

В частности, по данным глобального рейтинга рынка криптоактивов компании Chainalysis, Украина занимает шестое место в мире (по объему транзакций криптовалют; использованию DeFi, то есть децентрализованных сервисов; активности розничных пользователей).

Первая десятка рейтинга Chainalysis:

Индия.

Нигерия.

Индонезия.

США.

Вьетнам.

Украина.

РФ.

Филиппины.

Пакистан.

Бразилия

Показательно, что в топ-10 почти нет развитых западных стран, особенно европейских. Зато есть бедные страны, экономики с высоким уровнем трудовой миграции за границу, страны с существенными ограничениями и подсанкционные. Исключение здесь только США.

[see_also ids="643784"]

В Украине криптовалюты стали инструментом функционирования теневой экономики, которая все больше переходит с доллара и наличной гривни на криптовалюты. Украинцы обходят с помощью крипты транзакционные ограничения НБУ на сумму переводов, в частности и за границу. Также это касается блоков финмониторинга.

Также блеск «украинской крипты» — это отображение нашей коррупции. Почти все коррупционные транзакции сместились в сферу виртуальных активов.

Наш крипторынок стоит на пяти китах:

1) коррупции;

2) валютных ограничениях и ограничениях транзакций (финмониторинг);

3) теневой экономике;

4) рисках войны;

5) желании быстрого пассивного заработка.

В этих условиях логичнее была бы позиция чиновников: «Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет».

Облагать налогами криптовалюты в нынешних условиях — это равнозначно налогообложению на «входе» потенциально возможного инвестиционного потока в национальную экономику.

Прямые иностранные инвестиции по понятной причине и так сократились у нас до 0,5% ВВП. Этого критически мало.

[see_also ids="635375"]

Поэтому Украине необходимо делать ставку на криптовалюты как инструмент краудфандинга, то есть инвестирования «народной экономики», путем создания механизма ICO — частной эмиссии проектных криптовалют под реальное производство товаров и услуг.

Например, проект по производству военной формы выпускает свой токен под названием «Однострій», и эти монеты можно купить через механизм ICO, в том числе за другие виртуальные инструменты.

То есть необходимо провести токенизацию всех основных экономических проектов в Украине, позволить им формировать пазл из проектных «иконок» на экранах смартфонов простых украинцев для инвестирования криптовалют «в один клик».

Это даст возможность привлечь в структурную перестройку национальной экономики во время войны десятки миллиардов долларов инвестиций в виде виртуальных активов.

Своеобразная система Токенизированных Частных Инвестиций (ТЧИ) наряду с частными иностранными инвестициями (ЧИИ) и капитальными инвестициями (КИ).

Но для этого правящему классу необходимо изменить сознание и вкусы по употреблению блюда «гусь зажаренный, выпотрошенный, ощипанный, по-гетмански» на «экономика самовозобновляющаяся, циклическая, растущая».

[votes id="3076"]