17 мая было принято решение о запрете в Украине российских почтовых сервисов и социальных сетей, в том числе ВКонтакте, Одноклассников, Яндекс и MailRu. Решение спровоцировало шквал эмоций в сети – как сторонников, так и ярых противников такого шага.
На текущей неделе Верховная Рада Украины внесла в повестку дня два законопроекта, касающихся деятельности церкви, "центр управления которой находится на территории страны-агрессора". Украинская православная церковь Московского патриархата усмотрела в этих документах прямую угрозу для себя и начала действовать на всех уровнях: от заявлений патриарха Кирилла до протеста бабушек под зданием Рады.
"Обозреватель" попросил поделиться своим мнением о целесообразности решений, принимаемых в Украине, российского политолога, журналиста, политического деятеля Андрея Пионтковского.
Политик предложил объединить обе темы, поскольку, на его взгляд, они крайне переплетены.
Я хочу объединить эти два вопроса, потому что они – об одном и том же. И Московская патриархия, и российские социальные сети, контролируемые ФСБ – это очень мощные инструменты государства-агрессора – Российской Федерации, - ведущей войну с Украиной, так называемую гибридную войну.
Информационная война является ее частью, и деятельность Московского патриархата и социальных сетей – яркое проявление этой информационной идеологической борьбы.
Гундяев и его попы мало того, что оправдывают российскую агрессию – они непрерывно "освящают" оружие, которым убивают украинцев, они "благословляют" бандитов – этих "моторыл", которых они собрали со всех российских автомоек и отправили на Донбасс.
Что касается социальных сетей, против закрытия которых протестует Госдепартамент США и правозащитные организации, то их владельцы открыто и с гордостью признавались, что они отвечают на любые запросы ФСБ и с удовольствием это делают как лояльные российские патриоты.
Если гундяевские попы играют большую роль в идеологическом оболванивании части украинского населения, то социальные сети – это, кроме того, еще и идеальный инструмент для чисто разведывательной работы через них.
Когда государство находится в состоянии войны со второй или третьей по своему военному потенциалу державой, закрытие социальных сетей – это самая естественная реакция: лишить врага таких инструментов агрессии.
Между прочим, не случайно, что НАТО – люди, которые мыслят военными категориями, которые знают, что такое война, - в отличие от других западных организаций не поддались на эту демагогию об ограничении свободы личности. Когда идет война, информация врага должна пресекаться.
Но я хочу добавить и другое. Не случайно такие мнения возникли на Западе. Значительный повод им дает и сама Украина. Во-первых, почему эти меры не были приняты три года назад? Во-вторых, почему масса других каналов воздействия России остается безнаказанной?
В который раз я хочу спросить у украинской аудитории: почему такой заклятый враг украинского народа, один из организаторов убийств на Майдане, организатор войны, руки которого по локоть в крови – Медведчук – не только на свободе. Он - крупный государственный деятель Украины. По поручению президента он участвует в каких-то переговорах. Какие могут быть переговоры Медведчука с российской стороной, когда это стопроцентный их агент?
Полностью понимая и одобряя эти меры, я хочу сказать, что они: а) запоздалые, и б) неполные. И в отношении того же Медведчука, и в отношении того же Ахметова. Поэтому они и вызывают такую иногда спорную реакцию на Западе.
Следует ли запретить УПЦ МП в Украине? Сейчас речь идет о тех законах, которые обсуждаются. Давайте посмотрим, насколько эффективными окажутся эти меры.
Понимаете, дело в том, что нельзя запретить людям во что-то верить. Нужно запретить этой организации выходить за рамки своей чисто религиозной деятельности и реально участвовать в войне против украинского государства.
Присоединяйтесь к группе "Обозреватель" на Facebook, следите за обновлениями!